Пролог

Ненависть – это бомба, которая разрушает
Прежде всего того, кто ее бросает.

   Эти двое, со странным хлопающим звуком появившись словно бы неоткуда, пару секунд простояли в нескольких шагах друг против друга на широкой, освещенной солнечной тропе. Стояли, с любопытством оглядывая друг друга, а затем, удостоверившись, кто перед ними, кивнули друг другу и неторопливо двинулись в одном направлении. Плащи с надвинутым на лицо капюшоном скрывали их внешность, было лишь слышно, как ноги тихо шаркают по тропинке.
- Как ты? – спросил тот, что был намного выше ростом. По голосу можно было определить, что это мужчина средних лет. – Как-никак, восемь лет прошло…
   Вопрос долго оставался без ответа. Однако он терпеливо ждал, и его собеседник наконец выговорил:
- Не знаю, – голос, явно принадлежавший девушке, звучал тихо, но в то же время на удивление твердо. - Я мечтала вернуться обратно все эти годы. Мне были интересны абсолютно все дела и новости деревни, я собирала информацию…Ты же помнишь, как я отреагировала на новость о том…что Третий мертв.
   Мужчина кивнул. Он помнил. В тот день у его напарницы было жуткое состояние, она долго не могла прийти в себя. Да и самому ему было как-то не по себе. Однажды было даже принято решение возвратиться в деревню, хотя бы на день похорон, но дела и обязанности заставили их остаться.
   Тропинка вела их по прямой. Вскоре на горизонте замаячили высокие ворота их родной деревни, обозначилась граница. Показались крыши невысоких домов.
- Хм-м…- многозначительно растянул собеседник, незаметно улыбнувшись. – Напомни мне, почему мы не переместились прямо к границе?
- Мы наслаждаемся моментом, Року-сенсей. Не хотелось портить все впечатление, появившись прямо у ворот. Нет, сначала нам нужно рассмотреть все издалека.
   Року безразлично дернул плечом.
- Для меня главное не впечатление. Достаточно просто вернуться, не важно, в каком состоянии будет наша деревня, – мужчина на недолгое время задумался и мрачно добавил:
- Главное, чтобы совпадений, связанных с шестеркой там было поменьше.
   Не выдержав, девушка тихо прыснула. Ассоциация ее сенсея с этим, казалось бы, обычным числом, была поистине невероятной и до смеху нелепой. Проклятие, обрушенное на Року-сенсея в шестилетнем возрасте, заставило его всю жизнь избегать всего, что касалось этой цифры. Он боялся даже собственного имени, что, в переводе, обозначало «шесть». Если он стоял шестым в очереди, он любезно пропускал кого-нибудь вперед, довольствуясь даже последним местом. Року никогда не планировал ничего ни на шесть утра, ни на шесть вечера, никогда ничего не делал в количестве шести раз и вообще, простое написание этой цифры ввергало учителя в неописуемый ужас. А теперь, когда девушке исполнилось шестнадцать, он стал избегать и ее, что отчаянно ей надоедало. Черт побери, он же ее учитель, с чего вдруг он убегает от нее после всего шести часов тренировок и никогда не тренирует ее шестого числа или в шестом месяце? Он даже не хотел учить ее в ***6-ом году, и лишь после долгих уговоров согласился на этот «трудный и неуравновешенный год тренировок» и, по его словам, суливший им большие неприятности. Однако в том году неприятности, конечно, касались только его. Это жутко раздражало и забавляло одновременно.
- Не волнуйтесь, Року-сенсей, мы пришли сюда не в шестом часу утра, не шестого числа и так далее по возрастной. Так что не о чем беспокоиться.
   Явно оскорбившись, Року хотел было что-то возразить, однако осознал, что они практически подошли к границе. Пара остановилась. На залитой солнцем главной улице толпой ходили люди, каждый по своим делам, каждый со своими заботами. Девушка почувствовала, как внутри нее как будто запорхала тысяча бабочек.
- Это место почти не изменилось…- услышал Року-сенсей дрогнувший голос своей ученицы.– Ну, конечно, я слышала, что после набега большая часть домов была уничтожена, и построили не мало новых жилищ, но сама атмосфера Конохи не изменилась.
   Сенсей был полностью с ней согласен. Коноха оставалась прежней, даже после разлуки с ней на долгие восемь лет, и после страшного набега.
   Двое стременных, охранявшие вход в деревню, подозрительно уставились на странную парочку, укутанную в плащи. Затем оба перевели взгляд на пса-охранника, в чьи обязанности входило распознавать «своего и чужого». Но тот, беззаботно высунув язык, дрых рядом с пунктом наблюдения и даже ухом не повел, когда возле границы оказались эти двое.
- О боже, и он-то сторожевой пес?! – простонал один из охранников. Решив взять ситуацию в свои руки и не надеясь на помощь от ленивого существа, он обратился к прибывшим хорошо поставленным голосом:
- Эй, вы! Кто вы такие? Предупреждаю, если у вас не окажется доказательств, что вы из деревни-союзника, или что у вас здесь задание, мы будем вынуждены направить вас на допрос к Хокаге!
   Один из «этих двоих», тот что был повыше, кивком головы пояснил партеру, что следует делать. В следующую минуту девушка оказалась прямо у них перед носом и слегка расстегнула замок на плаще. Показалась слегка бледная кожа. Оголив правое плечо, она что-то молча показала двум стременным, ожидая реакции. И она последовала.
   Охранники отскочили, как ошпаренные, глаза полезли на лоб, изо рта вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Они долго не могли прийти в себя, и лишь судорожно вдыхали воздух, которого им явно не хватало, сопя носом.
- Так вы…Так ты!.. -  как же трудно было сказать что-то трезвое!
- Мы можем идти? – бесцветным голосом спросила девушка, застегнув плащ.
   Второй охранник, видимо, попробовал произнести слово «да», однако это плохо получалось и ему пришлось кивнуть. Девушка откинула капюшон, а шиноби тем временем стали задыхаться еще больше. Они ее узнали. Улыбнувшись им благодарной улыбкой и сделав прощальный взмах рукой, девушка прошла мимо. Року, с ухмылкой оглянувшись на двух онемевших от изумления охранников, пошел следом за своей ученицей. Похоже, о том, что они вернулись, через некоторое время будет знать вся Коноха.

Глава 2

С теми, кому больно, не спорят.
Боль, как и физическая, так и душевная,
Мешает человеку мыслить трезво.

   Наруто болтал без умолку, хотя рот его был забит раменом. Казалось, он спешил рассказать все-все, что с ним случилось за то время, как он не виделся со своей давней подругой. Кроме того, он, нисколько не смущаясь, выражал свою искреннюю радость по поводу того, что она, наконец, вернулась в Коноху, уверял, что очень ее ждал. Втайне смущенная, пряча благодарную улыбку за большой миской рамена, Юдати медленно доедала свою лапшу.
   Бывают же такие люди… Удивительные, простые люди, как Наруто, которые, несмотря на все испытания, пройденные ими, через все страдания и ужасы, одиночество, они не сломались, наоборот – они продолжают идти к своей мечте, к своей цели, несмотря ни на что…
   Наверно, именно из-за этого она так его уважает…
   Всю свою жизнь Юдати слыла гением в деревне Скрытого Листа. У девочки был огромный потенциал и удивительная мощь, а главное – способность сохранить хладнокровие в самых, казалось бы, отчаянных ситуациях и принимать правильные решения. В семь лет она закончила академию, и ею стали интересоваться многие элитные джанины-сенсеи, стремясь взять ее на свое обучение. Но, к их великому сожалению, Хару уже в шесть лет стала ученицей Року Сиппаи, просто тот, зная, сколько девочке лет, отказался учить ее в этом возрасте. Напомним, что с такой цифрой, как шесть, у Року-сенсея связаны не очень хорошие ассоциации. На свое обучение он взял ее только тогда, когда Юдати исполнилось семь. В восьмилетнем возрасте она стала чуунин, и Хару и Року-сенсей отправились на ее обучение. Организатором этой идеи стала сама Хару. Она стремилась увидеть все и всех, познать все тайные дзюцу, которые есть в мире, повысить свой боевой опыт. Она жаждала этого, и в конце-концов, Року, который был категорически против, согласился. Знал бы он, какая цель была у нее на самом деле…
   В деревне Водопада, два года назад, они и встретились с Наруто и Джирайей. Будучи из одной деревни, Наруто и Хару не были знакомы, однако Джирайа, знавший всех интересных личностей в деревне, их узнал. Узумаки и Юдати почти сразу же прониклись друг к другу дружеской симпатией, а Наруто, никогда не умевший держать все в себе, рассказал ей о своей жизни и цели. Хару тоже рассказала о себе, однако сравнительно меньше. Девушка больше любила слушать и высказывать свою точку зрения, нежели говорить самой.
   Наруто и Хару провели вместе месяц тренировок, а после этого расстались: Хару и Року пошли в страну Дождя, а Наруто и Джирайа двинулись в сторону деревни Камня. Но оба пообещали друг другу вернуться в Коноху и обязательно там встретиться. И это обещание, данное ими, они выполнили.
- Хару-чан! – Наруто допил бульон и посмотрел на девушку с озабоченным видом, что крайне редко можно было увидеть. Юдати удивленно вскинула брови и приготовилась слушать. Хотя, она и так знала, о чем пойдет речь. – Что случилось там, на тренировочной площадке? Ты и Саске будто мечтали загрызть друг друга!.. Ну ладно, признаю, мне было приятно смотреть на этого придурка, взбешенного и униженного, но он же мой друг, ровно как и ты! Что произошло? Хару-чан!
   Девушка вздохнула. Она устало придвинула к Наруто свою порцию рамена, молча дав понять, что больше не хочет. Узумаки послушно принял добавку, но не спускал с Юдати пристального взгляда.
   Ну как ему объяснить, что она и сама не знает, почему ей так захотелось поиздеваться над Учихой? Что не может понять, почему так его ненавидит, всего лишь после минуты их встречи! Может, она просто смотрела на него с предубеждением: Наруто рассказал ей об их отношениях, когда они были в стране Водопада, и Хару уже тогда была от этого Саске, мягко говоря, не в восторге. Учиха показался ей низким, слабым трусом, у которого кроме внешности-то ничего больше и не было. А, увидев его так близко, она утвердилась в своей теории: такой невозмутимый красавчик, как он, не достоин даже носить защитной повязки.
- Думай, как знаешь, – ответила девушка. – Он мне просто не нравится, вот и все.
   Наруто хмыкнул. Съев рамен Хару, он предложил вернуться, ведь они, получается, сбежали с тренировки, а значит добра от Какаши-сенсея можно не ждать. Девушка согласно кивнула и ответила:
- Мы с Какаши-сенсеем расскажем вам еще несколько интересных новостей. Думаю, ты будешь рад, – она усмехнулась. - А вот наш конохский красавчик вряд ли.
   Заплатив, они переместились обратно.
   Солнце стояло на пике жары: приближался полдень. При такой погоде казалось, что даже ветер дует не прохладным потоком, как хотелось бы жителям Конохи, а горячей струйкой воздуха.
   Наруто и Хару застали Саске, тренирующего контроль своей чакры. Он сидел на земле в позе лотоса, сформировав руки в определенную печать, лицо крайне сосредоточено, глаза закрыты. Вокруг него плясала пробудившаяся чакра. Когда он услышал характерный для дзюцу перемещения хлопающий звук, по учиховской мордашке пробежала едва заметная хмуринка.
- О, Наруто, Хару!
   Какаши сидел в метрах двадцати пяти от Саске. Он оторвал свой взгляд от книги, которую читал, чтобы поприветствовать прибывших шиноби. Наруто виновато кинул взгляд на Учиху, ни разу не шелохнувшегося с момента их перемещения.
- Какаши-сенсей…А что это Саске делает?
- А, Саске? – флегматичный сенсей посмотрел на Учиху так, будто только что его увидел. - Да так…
   Какаши достал кунай из сумки, небрежно прицелился в Саске и со всего размаху кинул в молодого джанина.
- Саске! – крикнул Наруто в ужасе, но, как оказалось, волноваться было не за кого.
   Легкая полуухмылка тронула губы Учихи. Кунай летел в его сторону, но шиноби и не пытался отскочить или как-то отразить атаку. Лишь когда кунай почти долетел до юноши, сосредоточенность на его лице усилилась, и вокруг Учихи внезапно появился полупрозрачный барьер из чакры. Кунай врезался в ограду и с жалобным звуком упал на траву. Саске медленно открыл черные глаза и молчаливо воззрился на Наруто и Хару.
- Саске разрабатывает новое защитное дзюцу. – сказал Какаши безразличным тоном и вновь погрузился в свою книгу.
   Наруто раскрыл рот от  изумления. Саске разработал защитное дзюцу за час их отсутствия?! За час?! Как такое возможно? «Учиха… Как же ты меня бесишь…» - Наруто скрипнул зубами. Ему до разработок защитных дзюцу еще жить да жить. Но уж если он начнет разрабатывать нечто подобное, то это будем не простой щиток из чакры, это будет настоящий, сверхпрочный барьер! И пусть он будет учиться делать ее несколько лет, но он выучит, а потом покажет этому Учихе, что такое настоящее дзюцу защиты! Пусть пока довольствуется, павлин проклятый!
   Утешающие размышления Наруто прервал звук шагов. Хару невозмутимо подходила к Саске мерными, спокойными шагами. Юноша еще несколько минут поддерживал щит, а потом, подумав, что ничего плохого она с ним сделать не сможет, убрал. Учиха подозрительно смотрел, как девушка подходит к нему и садиться рядом, в метре от него. Изучает лицо.
- Чего тебе?
   Наруто тоже интересовал этот вопрос. С чего вдруг она к нему подходит? Может, хочет извиниться? В любом случае…
   Хару убрала прядь темных волос за ухо. Затем ровным, безразличным тоном проговорила:
- Защитное дзюцу, не так ли? Очень интересная техника, требующая баснословных запасов чакры и предельной концентрации. И ты сумел выучить эту технику за час? Любопытно.
- Хм, - Саске мрачно глядел на девушку исподлобья. – За пятьдесят минут. Остальные десять – на испытания.
   Саске был доволен. Он надеялся, что это не отразится на его лице. Немногие могли выучить это защитное дзюцу за столь короткое время, Учихе можно собой гордиться.
   Губы Юдати тронула улыбка. Боже, вот это хвастун… Считает себя крутым? Выделывается, красуется перед ней, как какой-нибудь ребенок! Ждешь, что я буду охать и ахать от восхищения твоей великой персоной? Нет уж. Не дождешься.
- Вот как? – Хару постаралась порядочно удивиться. – Как необычно. Ты же мой ровесник, не так ли? Шестнадцать - очень юный возраст для использования этого дзюцу. Однако я… - Юдати встала с земли, отряхнула запачканный землей плащ и посмотрела на юношу сверху вниз. - …Я выучила эту технику в тринадцатилетнем возрасте… За полчаса. Еще пять минут – на испытания, – она усмехнулась.
   «В тринадцать?.. – пронеслось в голове у Саске. – Да такого не может быть!»
- Что за глупости! – Саске яростно тряхнул головой. – Ребенок не может выучить эту технику! Это невозможно! – Учиха встал с земли следом за ней. И опять она дышит ему в ключицу.
- Ну, знаешь ли…
   Юдати стала медленно расстегивать свой плащ. Расстегнув, она кинула его на землю и предстала перед двумя молодыми шиноби совсем в другом цвете. Даже Какаши оторвался от своей книжки и посмотрел в сторону девушки.
- Ты что… - Учиха не мог подобрать слов. Это был один из тех редких случаев, когда он был по-настоящему удивлен. – Ты…АНБУ?!
   Хару усмехнулась.
- В точку, гений, – последнее слово она подчеркнула, насмешливо фыркнув.
   Костюм, в котором она стояла, был в обычных черно-белых тонах, с множеством повязок. Он сидел на девушке, как влитой, словно сшитый специально для нее. Белый корсет плотно облегал ее талию, короткие шорты, перчатки без пальцев, черные сандалии. А самое главное – знак АНБУ на правом предплечье, признак того, что она и вправду принадлежит к этой элитной организации.
- Мое имя – Хару Юдати, я член подразделения АНБУ деревни Скрытого Листа, вступившая в эту организацию в тринадцатилетнем возрасте, – отчеканила девушка серьезным голосом, ни к кому особенно не обращаясь. – Восемь лет назад я отправилась проходить обучение вместе с Року Сиппаи, а вернулась – сегодня утром. Первым делом мы отправились в резиденцию к Пятой Хокаге, Тсунаде-сама. Там я получила такие инструкции: - Хару повернула лицо в сторону Какаши-сенсея. – «Стать третьим шиноби в команде семь под руководством Какаши-сенсея. При этом – остаться АНБУ и параллельно с заданиями команды выполнять задания соответствуя своему статусу.» Тсунаде-сама дала еще другие инструкции, однако они секретны и рассказать про них вам я не могу. – При этом, как показалось Саске, она искоса посмотрела в его сторону.
   З0амолчав, Хару дала знать, что закончила. Учиха бесшумно вдохнул воздух. Он поймал себя на том, что все время, пока девушка говорила, он слушал ее, затаив дыхание. Итак, что же он узнал? Во-первых, эта принцесска – АНБУ и стала им в тринадцатилетнем возрасте. Во-вторых, она его превзошла. ОНА ЕГО ПРЕВЗОШЛА! Его! Саске Учиху, гения Скрытого Листа! В-третьих, теперь эта несносная выскочка еще и будет в его команде. Вот так. Великолепно. Просто замечательно. Юноша открыл рот, чтобы сказать что-то резкое и грубое, но его опередили. И это был явно не крик ненависти и злобы, как раз наоборот: это был радостный вопль, от которого закладывало уши.
- ХАРУ-ЧАН ТЕПЕРЬ В НАШЕЙ КОМАНДЕ!!! УР-РА-А-А!!!
   Естественно, не трудно было догадаться, что вопль этот издал никто иной, как Наруто. Узумаки рванул к девушке и бросился обнимать ее за плечи, радостно крича. Саске скрипнул зубами. Второй раз за этот явно неудачный день, Учихе захотелось впечатать единственного друга в стену. Так, чтоб надолго запомнил. Чтоб месяц потом в гипсе ходил, даже со своим суперскоростным лечением благодаря Девятихвостому. Темноволосый шиноби подождал, пока радостные вопли не прекратятся и парочка не расцепиться. Саске переводил свой коронный мрачный взгляд с Узумаки на Юдати.
- Тебя что-то не устраивает? – не выдержав, спокойно осведомилась Хару, скрестив руки на груди.
   Наруто втянул голову в плечи. Несмотря на спокойный голос, концентрация чакры в обоих шиноби огромна, почти осязаема на ощупь… Саске и Хару разозлены не на шутку. Он впервые такое видит. Конечно, он тоже недолюбливал этого выпендривающегося павлина Саске, но даже когда дело доходило до драки, после нее они забывали, из-за чего ссорились. Драки были просто так: или чтобы остудить пыл, или чтобы не показать свою привязанность друг к другу. Саске и Наруто всегда оставались друзьями, а эти… Их ненависть настоящая. Шокирующе необъятная, всепоглощающая. Узумаки даже и не подозревал, что Хару-чан способна на такую злобу. С Саске же совсем другой случай. Перечислить все, что тебе не нравится? Без проблем, обращайтесь к Саске Учихе. Но рассказать о том, что тебе нравится в этой жизни? Нет, это не к нему. Легче научить хомячка разговаривать.
- Меня не волнует, как ты сумела стать АНБУ в тринадцать лет, если ты восемь лет провела на обучении за пределами страны. – Саске недовольно поморщился. – Меня даже не интересует, какого черта ты знаешь Наруто. Но сейчас у нас тренировка. И я предлагаю, чтобы выяснить кое-какие моменты, устроить поединок. Между мной и тобой, используя только тайдзюцу. Просто использовать ниндзюцу или, чего лучше, гендзюцу на такой выскочке, как ты – позор.
- Кто выскочка, еще предстоит выяснить, – невозмутимо ответила девушка. – Однако я принимаю твой вызов и согласна на использование только элементов тайдзюцу. Боюсь, моих ниндзюцу такой слабак как ты, выдержать не сможет.
   Слабак…
   Учиха ощетинился кунаями.
- Ты еще за это ответишь, зазнайка, – прошипел юноша сквозь зубы.
- Эй, ребята, успокойтесь! – Наруто не знал, как выйти из такой ситуации. Битва друзей его не вдохновляла. По правде говоря, он даже не знал, за кого боится больше: за Хару или Саске, и даже не пытался делать ставки. Судорожно ища выход из положения, он заметил Какаши-сенсея, мирно читающего книгу и даже не обращающего внимания на боевик, разыгравшийся в двадцати метрах от него. – К-какаши-сенсей! – Узумаки подбежал к учителю. – Какаши-сенсей, сделайте что-нибудь! Они же друг друга на части порвут! Меня они не послушают! Какаши-сенсей!
- Не волнуйся, Наруто. – сенсей даже не оторвался от книги, чтобы взглянуть на своего ученика. – Эта битва будет недолгой.
- А? Недолгой? – Тупо повторил Наруто и осекся. – Откуда вы знаете? Черт, вы же не хуже меня понимаете, что использование даже одного тайдзюцу очень опасно! Чего один толстобровик стоит! Намекаете на то, что один из них быстро прикончит другого?!
   Какаши вздохнул.
- Я же говорю: не волнуйся. Исход этого поединка ясен. Ничего страшного не случиться, - учитель посмотрел на Узумаки с серьезным выражением лица. – Я обещаю.
   Узумаки нервно сглотнул, облизав губы. Ничего серьезного, говорите? О-о, как Наруто в этом сомневается… Он оглянулся на Саске и Хару. Те стояли друг напротив друга, вооружившись сюрикенами и кунаями. Напряжение так и витало в воздухе, подобно статическому электричеству. Казалось, что даже ветер, от разраставшегося напряжения стал дуть ледяной струей.
- Лучше устройся поудобней и внимательно следи за ними, Наруто. Уверяю, это будет интересно. – Какаши убрал книгу серии «Ича-Ича» в карман.
   Наруто невесело усмехнулся.
- Так интересно, что можно оторваться от этой скукотищи?.. Ну ладно. Двигайтесь, я собираюсь на это посмотреть. Но если произойдет что-то серьезное, я!..
   Саске заскользил ногами по низкой траве, не спуская проницательного взгляда с Хару.
   Она увидит, на что он способен…

- Ну? – Тсунаде, казалось, готова была взорваться от ярости. Она медленно опустила свой грозный взгляд на Хару. – И как это понимать?!
   В ответ девушка лишь сдержанно пожала плечами.
   Кабинет Хокаге был полон народу: Хару и Саске стояли в центре внимания, как люди, подвергнутые допросу. Сзади, скромно устроившись у стеночки, стояли Року-сенсей, Наруто, Какаши-сенсей, и наблюдали за происходящим. Причем Узумаки то и дело кидал на друга насмешливые взгляды. Да, молодой Учиха выглядел неважно. Нет, его здоровью не угрожала никакая опасность, но одно только выражение лица - чего только стоило! Жаль, что он не успел захватить фотоаппарат. Ну, хотя б светлые воспоминания останутся… Теперь Наруто будет пилить его за тот случай до конца дней своих…
   Возле самой Хокаге стояли Шизуне, помощница Тсунаде, и Сакура, которая явно была взбешена. Она никак не могла поверить, что эта странная, даже не симпатичная, по ее мнению, девчонка, посмела дотронуться до Саске.
- Что это вы устроили, я вас спрашиваю? – Тсунаде повысила голос. – Ко мне подбегает Сакура и невпопад, срываясь на истерические нотки говорит о том, что какая-то неизвестная куноичи чуть не убила Саске-куна! Представь, насколько я была удивлена, Хару, когда она произнесла твое имя! Причем, как она объяснила далее, ей пришлось очень долго лечить Саске при помощи медицинского дзюцу и сейчас он, слава Богу, в порядке! – на это темноволосый шиноби что-то ворчливо пробормотал. – В последний раз спрашиваю: что вы такое устроили?!
- Разве не понятно? – Юдати спокойно повернула голову в сторону стоящего рядом Саске.- У нас был спарринг. Ничего серьезного.
- Ничего серьезного?! – истерично взвыла Сакура, доселе молчавшая. – Ничего серьезного?! Да у Саске-куна, когда вы с Наруто принесли его ко мне… Он был в жутком состоянии! Вывернутая рука, синяки и ссадины, есть даже глубокие раны, с которыми мне пришлось долго провозиться! И это ты называешь обычным спаррингом?!
   Лицо Учихи поморщилось. Сакура говорит о нем так, будто он вернулся с долгой и кровопролитной войны. Ну ничего за эти три года не изменилось – Сакура до сих пор обволакивает его образ розовой дымкой, строит из него этакого героя из слезных романов. Как все это надоело…
   Юдати подняла взгляд на Сакуру.
- Синяки и ссадины? Вывернутая рука? «Глубокие раны»? И это ты считаешь жутким состоянием? – Хару фыркнула. – Все, что ты перечислила – обычные, будничные проблемы каждого шиноби, к которым любой ниндзя должен привыкнуть! И если твой Саске-кун такой хрупкий и слабый, я ничего с этим поделать не могу! – отрезала девушка.
   Харуно затряслась в гневе не хуже своей учительницы.
- Что ты?.. – прошептала она.
   Саске посмотрел на Юдати таким взглядом, будто хотел прожечь в ней дырку. Да как она смеет? Несколько раз его побила и уже считает себя круче него! «Нашлась, тоже мне…»
- Сакура, довольно! – приказала Тсунаде.
- Но, Тсунаде-сама!.. – попыталась возразить куноичи, но один взгляд Пятой Хокаге разъяснил ей, что перечить не стоит. – Ладно…
- А теперь – Шизуне, Сакура, Року, Какаши – можете быть свободны. Я хочу поговорить с Хару, Саске и Наруто наедине, – голос бабушки Хокаге был непреклонен.
   Все, кого назвала Пятая, нехотя вышли. Тсунаде, Хару, Саске и Наруто остались одни в маленьком кабинете. Грозно глядя на них исподлобья, Хокаге молча изучала лица молодых шиноби. Хару была спокойна, как слон. Саске, понятное дело, рвет и мечет, хотя лицо выражает только недовольство. Иногда он одаривал Юдати или Наруто убийственным взглядом. Наруто же, кажется, вообще не знал, что с ним: то ли его эта ситуация забавляет, то ли наоборот – он в шоке, по уровню не достающего до ужаса Сакуры на один процент.
- Хару, - Пятая вновь обратилась к девушке. – Ты вернулась в селение только несколько часов назад и уже полдеревни знает, кто в Скрытом Листе сумел победить последнего Учиху! От тебя я такого не ожидала! Ты же АНБУ, и должна соответствовать своему уровню, должна давать пример остальным! Если разрешить АНБУ при случае избивать друг друга – я представить даже не могу, что тогда случиться с Конохой! Тем более Саске – единственный наследник клана Учиха, сильнейшего в селении! Ты должна понимать – мы надеемся на его возрождение!
- О, не волнуйтесь, Тсунаде-сама, - Хару спокойно убрала прядь темных волос за ухо и невозмутимо продолжила: – Важный для возрождения клана орган я не задевала… По крайней мере, пока.
   Узумаки согнулся пополам от истеричного хохота. Саске показалось, что даже у Тсунаде уголки губ слегка дрогнули, но, даже если так, она быстро справилась с собой:
- Хару! – крикнула вместо этого Хокаге. – Прекрати паясничать! А ты, Саске, только посмей еще раз вызвать ее на поединок! Мне не интересно, что вы там не поделили, но если сейчас же я не увижу, как вы пожимаете друг другу руки, я тот час лишу вас всех званий! Мне не нужны проблемы внутри команд! Ну!
   Хару и Саске недовольно переглянулись и задержали друг на друге взгляд. Сейчас, в этой ситуации, меньше всего на свете им хотелось сделать этот дружеский жест.
- Пожмите. Друг. Другу. Руки, – отрывисто приказала Пятая.
   Слегка поморщившись, Хару протянула руку Учихе. Тот молча уставился сначала на распростертую ладонь, а затем на лицо девушки. Потом снова на ладонь. Наруто тихо ухмыльнулся. Этот эпизод его жизни смахивал на исторический момент: когда две воюющие друг с другом страны, наконец, пришли к согласию и перемирию. Причем, вынужденному.
- Ну, ты собираешься руку пожимать или нет? Учти: долго я стоять не собираюсь, – по голосу Юдати можно было определить, что терпению ее приходит конец.
- Самой же будет хуже, – ворчливо огрызнулся на это Саске, но все же протянул ладонь в ответ.
   На несколько секунд их руки встретились в рукопожатии. Учиха уставился на их сплетенные ладони: его бледная рука, обтянутая прозрачной кожей, через которую были видны почти все жилки, крепко сжала тонкую, на вид хрупкую женскую ладонь. По спине Учихи прошел предательский холодок, по коже забегали мурашки. Да что, черт побери, с ним происходит? Какого черта?!.. Слава Богу, это прекратилось, когда через пару секунд девушка нетерпеливо отдернула руку, и спрятала ее в карман своей формы. Ее словно ужасала сама мысль о том, что она пожала руку этому конохскому красавчику; будто осквернила саму себя, просто прикоснувшись к нему.
   Некоторое время Хокаге грозно переводила взгляд с Саске на Хару. Внезапно она вскинула свои злые глаза на Наруто. Ощутив на себе общее внимание, Узумаки резко перестал хихикать и выпрямился, постаравшись состроить на лице серьезное выражение.
- А ты! ПОЧЕМУ ТЫ ИХ НЕ ОСТАНОВИЛ?!
   У Хару, Саске и Наруто заложило уши. Перепуганные птицы с криком слетели с веток деревьев. Персонал резиденции удивленно переглянулись, а некоторые от неожиданности выронили по дороге важные бумаги. Даже обычные люди на улице в ужасе вскидывали головы на большое окно в кабинете Хокаге.
- Э-э… Т-тсунаде-баачан, не стоит так злиться, – натренированно-серьезное выражение лица Узумаки как ветром сдуло. – Я хотел их остановить, но они меня не слушали! Нет, честно! Я ничего не мог поделать, и…
- Это правда.
   Все удивленно перевели взгляд на Хару:
- Наруто не виновен. Мы с конох… Я хотела сказать, с Учихой, устроили все это сами. Нас и наказывайте.
- Хорошо. – Тсунаде сдалась. Наруто благодарно улыбнулся Юдати, заслужив еще один уничтожающий взгляд от Саске. – Но если я еще хоть раз услышу о том, что вы подрались, немедленно разжалоблю вас до генин! А если сумеете друг друга еще и покалечить – тогда можете снова сказать академии «привет»!
- Конечно, Тсунаде-сама, - кивнула девушка. – Этого больше не повторится.
- И на последок. – Пятая вперилась своими ореховыми глазами в куноичи. – Задания, что я тебе дала, Хару. Не забывай о них. А теперь, все свободны. У меня уже голова от вас троих кружится…
   Отдав честь, все трое вышли из кабинета, оставив, наконец, Хокаге в одиночестве.
- Эй, - окликнул Учиха девушку, как только закрыл за собой дверь кабинета. Он зло посмотрел на нее, с трудом сдерживая всю ярость, бурлящую в нем. – Не думай, что это просто так сойдет тебе с рук. Тебе тоже тогда от меня досталось, и не спорь – Сакура сказала, что ты не осталась невредимой. Ты не такая уж неуязвимая, и рано или поздно я тебя достану. Просто запомни это, а на предостережение Тсунаде я даже ухом не поведу – мне плевать на эти титулы и звания, – наклонившись к ней, он обделил ее горячим дыханием и прошипел: - Ты мне за все заплатишь.
- Жду - не дождусь, Саске.

Глава 4

Убеждают не слова, не риторические формы, не то, как сказано.
Убеждает правда, которую осознаешь ты сам.
И не важно, кто принес тебе эту правду.
Вычитал ли ты ее в книге
Или услышал от случайного человека на улице.
Важно, что она навсегда будет перенесена.

   …Волны чакры вздымались вокруг них, обволакивая тела… Казалось, они и не дрались вовсе, а кружились в причудливом танце, ударяясь ладонями, вызывая шквал ветра. Раз за разом, ударяя друг друга, выбивая точки чакры, нанося тяжелые раны, они кружили в этом смертельном танце…
   Ты слишком не уверена в себе, Хината-сама…
   Лучше откажись от поединка, ведь ты сама понимаешь - этой схватки тебе не выиграть…
   Ты слишком слаба и добра, такой чувствительной особе, как тебе не место среди шиноби, ты так мягкосердечна… не терпишь конфликтов…не выносишь скандалов… предпочитаешь войне мир… Но все это – пустые слова, не значащие ничего…
- Джуукен!
   …А схватка все продолжалась…
   Он наконец задел ее. Он выбил из ее руки тенкетсу, и из ее рта выступила кровь. Им завладело упоение, он довольно смотрел на нее, поверженную, обреченную на проигрыш… смотрел на свою сестру…
   Принцесса… Неженка клана Хьюга… Она ни в чем не нуждается, потому что ее отец из Главной семьи. А он… он главную семью ненавидит… Она погубила его отца, погубила его жизнь, сделала его пойманной птицей, пожизненно заточенной в клетке… В той, с кем он сражается, он видит своего врага, а не сестру. Не родную кровь, а противника. Не ту, кого он должен был защищать, а ту, кого должен убить…
   …А разве ты хотела этого?..
   Не ври мне. Я знаю, ты никогда не хотела битв… Ты хотела жить незаметно, опасалась, что возложенные на тебя испытания окончательно сломят тебя… Ты даже не хотела проходить эти экзамены, но Киба и Шино хотели, а ты не могла им отказать. Ты боялась.

   …Не правда! Это не так!..
   Я хотела узнать, на что способна… Чего я стою, и смогу ли я… смогу ли я измениться…
   …Он выбил в ней почти все тенкетсу.
   Но она по-прежнему полна решительности продолжить бой. Она в крови, еле держится на ногах, но собирается стоять до конца…
   Дурочка…
   Наносит удар, и внутренние органы ее почти разорваны на куски. Она падает на землю, хватаясь за сердце, ей больно, рана смертельная… А он смотрит на нее сверху вниз, он захлебывается возбуждением, желанием доказать, что лучше той, что выросла любимицей клана. Что он сильнее всех в семье, пусть и находится в младшей. Ненависть захватила его всего, поглотила в себя, он не мог остановиться. Гнев бился в висках, он хочет закончить начатое…
   …Никто не может изменить себя!..
   Человек не может избавиться от того, что ему предначертано судьбой, как бы он ни старался! Неудачник рожден неудачником, победитель – рожден победителем! И здесь неудачница только ты!..
   Тебя ведь тревожат дела клана, не так ли? Рожденная наследницей, на которую возлагают надежды, ты сама понимаешь, что этих надежд тебе не оправдать…
   Ты думаешь, что слаба, что тебя переполняет страх, что не сможешь одержать верх!.. Ты мечтаешь испариться, исчезнуть, лишь бы не оказаться здесь, в этом месте…
   Знаешь, меня всегда интересовало, почему же ты так делаешь: держишь руки у лица. И понял – это говорит о твоей неуверенности, когда ты так делаешь, это означает, что ты не знаешь, как выйти из положения… ты пытаешься сдержать нарастающую панику, но все – тщетно… О, как знаком мне этот жест… Когда ты держишь палец у рта… Значит ли это, что ты мечтаешь воздвигнуть между нами стену…

   Нет!..
   … Он наносит последний удар…
   …Что мечтаешь избавиться от меня, той проблемы, что ты боишься!..
   … и она больше не может продолжать…
   …Нет! Это не правда! Нет!..
   … Он смотришь, как она собирается с силами, пытается встать, продолжить борьбу…
  … Я многое вижу этими глазами, Хината! И их не обманешь!
- На самом деле, брат… - она произносит это тихо, но он слышит каждое ее слово. – На самом деле… несправедливые законы семьи больше всего… даже больше меня… тревожат тебя… они-сан…
   Он чувствует, как ненависть пробежала по нему новым стремительным потоком. В висках запульсировала жилка, и он окончательно потерял контроль над собой… собрав всю свою ярость, он бросился на нее…
   …Он не хотел выиграть…
   …Он хотел ее убить…

   Нейджи проснулся, широко раскрыв глаза.
   Рванув на кровати, он почувствовал, как по лбу пробежала капелька пота. В горле было сухо, в висках стучало, словно отбойным молотком, он часто дышал. Вновь и вновь в его сознании крутились кадры из его воспоминаний, в скором времени ставшие самыми ужасными ночными кошмарами.
   Если бы его тогда не остановили… Если бы он нанес ей еще один, на сей раз по-настоящему последний удар....
   По коже юноши непроизвольно пробежали мурашки. Он бы убил ее. Он бы убил свою сестру. Он бы сделал это, ведь тогда он ее ненавидел… По крайней мере, ему так казалось.
   Эти кошмары преследовали Хьюга уже несколько лет, хоть и снились довольно редко. Но чем реже они снились, тем реальнее вспоминался весь этот ужас, и Нейджи было все труднее освободить себя от вины, убедиться в том, что тогда он был слишком импульсивным и много чего не понимающим. Сейчас он джанин, один из элитнейших в деревне, и знает куда больше, чем три года назад.
   Нейджи встал со своей кровати и направился в ванную комнату. Его горло настолько пересохло, что он не мог нормально вдохнуть ртом воздух, не почувствовав при этом першение. Ополоснув лицо, Нейджи ненароком взглянул на свое отражение. Они с Хинатой оба – носители Бьякугана, но их глаза такие разные… Они совсем не похожи, ровно как и их характеры. Две совершенно разные личности, но принадлежат к одному клану. Два наследника семей-соперников. Два шиноби, у которых разный взгляд на мир. Но все же – брат и сестра…

   Недавно, около двух недель, тренировки команды семь стали похожи на мини-войну. Из безобидных концентраций чакры тренировки превращались в убойные спарринги, где члены команды соревновались в том, кто больше всех продержит контроль над своей чакрой. Простые метания сюрикенов оборачивались в состязания на меткость, а об использованиях разнообразных техник ниндзюцу, тайдзюцу и гендзюцу лучше и вовсе промолчать. Все трое: и Наруто, и Саске, и Хару, пытались показать, что они – лучшие в своем деле.
   Сегодня Какаши предложил команде семь потренироваться в открытой местности, для масштабных тренировок. Однако эта открытая местность оказалась лугом у огромного обрыва, где когда-то Наруто впервые вызвал Жабьего Босса, чтобы спастись от падения в бездну. Вспомнив об этом, Узумаки не забыл трижды проклянуть Джирайу, а заодно и Какаши-сенсея, который выбрал столь неудачное место для тренировок.
- А чего вы хотели? – спокойно отвечал тот, пожав плечами. – Остальные площадки малы для тех техник, что вы используете, а другие места сплошь и рядом проросли лесом – развернуться некуда. Это единственное место, где вы можете тренироваться, не боясь что-либо задеть… Вот только обрыва вам, все-таки, лучше избегать.
   На этой тренировке спарринг устроили только Наруто и Хару. И дело было не в том, что Саске не пришел на тренировку, совсем нет, он присутствовал там. Просто эти жаркие спарринги возникали, чаще всего, из-за пререканий Юдати и Учихи. Скандал медленно перетекал в масштабные спарринги, а затем заводился и Наруто, так как Саске умудрялся как-то насолить и ему…
   Пора забыть о тех боях, в которые Наруто и Саске раньше играли каждый день. Теперь из-за того, что Саске переключил все свои отрицательные эмоции на Юдати, они с Узумаки стали ссориться в пять раз реже, чем раньше. За эти две недели их дружба даже стала еще более сплоченная, хотя это было странно. Потому что всегда, когда дело у Саске и Хару доходило до очередной ссоры, Наруто всегда выбирал сторону девушки, а значит, невозможно было избежать новых конфликтов.
   Спарринг между Наруто и Хару возник и не по той причине, что Саске не хотел этого спарринга. Наоборот, Учиха жаждал уже в какой раз показать, на что способен. Но сегодня Хару и Саске не ссорились. Они даже не разговаривали. Точнее, Саске-то хотел заговорить, но Юдати его словно не замечала, делала вид, что не знает, что он существует на этой земле. И шиноби это, откровенно говоря, не нравилось.
- Ты что, совсем глухой стала, дура? – крикнул однажды, не выдержав, Саске, когда все трое практиковались в тайдзюцу. – А еще, вдобавок, слепой и немой?!
- Наруто, ты что-нибудь слышал? – обратилась девушка к Узумаки. – Кажется, кто-то что-то сказал…
   После этого Саске решил бросить попытки вернуть Юдати ее обычную сговорчивость, и принял игру: не разговаривать, и не замечать. Плюс ко всем радостям, Какаши и Року оставили их заниматься одних, ссылаясь на «важные дела».
- Знаю я их важные дела, – ворчал Наруто, пытаясь улучшить свой контроль над чакрой. – Засядут где-нибудь в кафе, вспоминать молодость, и ищи их потом… Черт, опять не вышло!..
   Саске тренировался, а в висках стучали мысли. Он шантажировал эту девчонку, чтобы дать ей понять, что она не центр вселенной. Он использовал шантаж только вчера. И что с того момента изменилось?! Ничего! Она по-прежнему относится к нему, как к ненужному мусору, изгою и умственноотсталому. Разве до нее не доходит, что он может заложить ее в любой момент?! Черт подери, ей что, все равно, что с ней случиться после того, как об этом узнает вся Коноха?! Да от нее косточки на косточке не останется! Он может рассказать о ней когда ему вздумается! Неужели она не понимает?!
   Учиха устремил свой тяжелый взгляд на Узумаки и Юдати.
- Ну-у, Хару-ча-а-ан! – ныл Наруто, нарезая вокруг девушки круги. – Ну, Хару-ча-ан! Ну покажи свои техники! Ну пожалуйста! Хотя бы одну-у-у! А я бы, на базе нее, сделал бы свою собственную!.. Ну пожа-а-алуйста!
- Наруто, отвяжись! – полу-шутливо, полу-сердито отвечала Хару, скрестив руки на груди. – Сколько можно повторять: я не использую свои ниндзюцу просто так!
- Ну и что-о-о? – продолжал свое нытье Узумаки. Казалось, он скоро начнет умолять девушку на коленях. – Я же использую просто так - и ничего! Ну, Хару-чан! Всего одно ниндзюцу - и я от тебя отстану! А?
   Саске фыркнул. Детский сад, ну точно! Этот придурок, как всегда, ведет себя как пятилетний. А Юдати снова решила показать свою крутость: «я не использую свои ниндзюцу просто так»! Ну конечно, как им, простым смертным, заслужить такой подарок – увидеть ее технику?
- Ну, Хару-чан! Ты ведь даже Саске не показывала свои ниндзюцу на поединках! Все тайдзюцу, да тайдзюцу… А мне по старой дружбе покажешь, а? Ну хорошо, мы даже можем отойти куда-нибудь, чтобы никто не увидел!
- Отстань!
  По лицу Учихи прошла едва заметная хмуринка. Это ему больше всего и не нравилось: что всегда на тренировках Хару умудрялась драться, использую только элементы тайдзюцу. Хотя от Какаши он слышал, что она по этому не эксперт. Девушка специализируется на ниндзюцу, но до сих пор никто, кроме Року–сенсея не знал, насколько мощны ее техники. И естественно, в Наруто разожглось любопытство.
- Ну ладно, ладно, уговорил! – сдалась Юдати, обреченно вздохнув. – Я…
- Извините, мы не помешаем? – послышался твердый голос. – Доброе утро всем.
   Команда семь дружно обернулась. У входа на третий полигон стояли Хината и Нейджи, отпрыски клана Хьюга. Нейджи твердым шагом проследовал к тренирующимся, Хината, промешкавшись, последовала за братом, неуверенно семеня сзади и краснея всякий раз, как глаза ее зацепляли Наруто.
- Не думал, что вы окажетесь здесь, – продолжил Нейджи. – Обычно в этом месте никто не тренируется.
- О, Нейджи, Хината! – Узумаки помахал им рукой. – Здорово, что вы пришли! Тоже тренировка?
- Ну, можно и так сказать, –  бесцветным голосом ответил Нейджи, бросив на сестру взгляд через плечо. – Хиаши-сама попросил меня потренировать здесь Хинату-сама, помочь ей улучшить ей свой контроль над Бьякуганом и нитями чакры.
- Э-э, Нейджи, - Наруто почесал затылок, озадаченно смотря на сестру и брата. – А вы-то сами почему тут решили оказаться? У вас есть вполне хорошее додзё…
- В додзё тренируются Хиаши-сама и Ханаби-сан, младшая сестра Хинаты-сама. Поэтому решили прийти сюда. Остальные полигоны заняты другими командами.
- О, - только и мог ответить Узумаки.
   Хару помахала рукой Хинате, дружелюбно улыбнувшись. С наследницей клана Хьюга Юдати уже была знакома, но вот ее двоюродного брата она увидела впервые. Да и на брата и сестру они не очень-то походили. Если не смотреть на то, что у обоих Хьюга Бьякуган, догадаться об этом было сложно. Нейджи был полной противоположностью добродушной Хинаты: уверенный в себе, невозмутимый, рассудительный. Даже блеск в глазах и то не походил: глаза Нейджи – чистый лед, когда как у сестры – взгляд теплый и мягкосердечный. Но удивило Хару другое. От них двоих будто веяло холодом отчуждения друг к другу. Возникало такое ощущение, будто они брат и сестра только на словах, не более. Особенно, отношение брата. Хару видит Нейджи всего одну минуту, но… Этот бездушный взгляд, устремленный в сторону Хинаты, прохладный тон, с которым он с ней разговаривал, безразличные фразы без каких-либо эмоций… Даже официальное «Хината-сама» говорит само за себя…
   Юдати тепло улыбнулась Нейджи и слегка подняла руку в знак приветствия.
- Здравствуй! Ты же двоюродный брат Хинаты, верно?
   Нейджи Хьюга впервые посмотрел на Юдати. Безразличный взгляд сменился удивлением. Он кивнул, не спуская с девушки проницательного взгляда.
- А, точно! - Наруто, вспомнив о том, что они не знакомы, поспешил исправить ситуацию. – Нейджи, это Хару Юдати-ча-а-ан, наш новый член команды! Помнишь, я тебе о ней рассказывал? – Узумаки запустил руку в волосы и улыбнулся своей неподражаемой детской улыбкой. – Думаю, вы поладите.
   Саске нервно хмыкнул, наблюдая за тем, как этот Хьюга не спускает с Юдати глаз. Чего он там в ней ищет? Никогда не видел шестнадцатилетних девчонок-АНБУ? Так оглянись своими «всевидящими глазами» - их тут полно, выбирай любую, а чужих врагов не высматривай!
- Приятно познакомиться, Хару-сан. – вежливо ответил отпрыск клана Хьюга. – Ли и Наруто и вправду  многое рассказывали о вас. Из их рассказов у меня складывается о вас хорошее впечатление.
   Хару удивленно заморгала. Таких слов от этого, казалось бы, неприступного шиноби девушка не ожидала.
- Что ж, - Нейджи вновь закрыл глаза. На этот раз он не открыл их, пока на лице не выступят вены. Открыв глаза, юноша активировал Бьякуган. Юдати непроизвольно охнула. – Начнем тренировки, Хината-сама?
   Спарринг между Нейджи и Хинатой длился сравнительно долго. Хару с неподдельным восхищением наблюдала за их битвой, следила за их индивидуальным стилем боя, за их странными движениями. Эффективность атак от таких ударов чакрой по тенкетсу в реальной схватке была бы стопроцентной, но брат и сестра не использовали Джуукен, особую технику, способную перекрыть эти особые точки чакры. Но из-за этого бой был не менее зрелищным. Даже Саске, которому Нейджи был глубоко не симпатичен, непроизвольно стал засматриваться на эту битву.
   После двадцати минут стало ясно, что Хината выдохлась. Ее движения стали более вялыми, она стала куда медленнее отражать и уклоняться от ударов брата, а наступать больше не решалась. В разгаре битвы никто не заметил, что оба Хьюга подходили к обрыву. И Хината, не подозревая об этом, пятилась к нему задом. Еще один шаг, и она упадет…
- Хината! – очнувшись, крикнули Наруто и Хару в один голос, перепугавшись за наследницу Хьюга.
   Но было поздно. Стоя у пропасти, Хината наступила на край, и земля под ее ногами тут же провалилась. Закрыв глаза от страха, в безмолвном крике она стала падать вниз, в тщетной попытке зацепиться за что-нибудь руками. Сердце забилось в ужасе, она уже видела себя, потонувшей в этой пропасти…
(прим. автора: В реале Хината обязательно бы увидела все бьякуганом, не думайте.. Автор вполне адекватен, и внимательно смотрел аниме! ХЪ Но я вот захотела, чтобы она свалилась в пропасть! ХD А иначе автор обломал бы себе весь сюжет.. Х3)
   Но тут же Хината почувствовала, как кто-то крепко держит ее за руку, тащит вверх, обратно. Сверху на нее посыпалась земля, она закашлялась, а после стала судорожно переводить дыхание. Тот, кто удержал ее, кто спасает сейчас, вытащил ее уже наполовину. Девушка запрокинула голову.
- Они-сан?..
- Потерпите еще немного, Хината-сама…
   Нейджи полностью вытянул ее из этой жуткой пропасти, и, отпустив сестру, аккуратно посадил ее неподалеку от обрыва. Девушка пыталась успокоиться. Держа руку на сердце, она чувствовала, как оно мчится галопом по грудной клетке, намереваясь выпрыгнуть наружу. Глаза Хинаты все еще глядели в сторону обрыва, из-за которого она чуть не лишилась жизни. С трудом пересилив себя, Хьюга сглотнула и перевела свой испуганный взгляд на брата.
- С-спасибо, они-сан. – выдохнула она. – Спасибо.
   Нейджи слегка улыбнулся уголками губ, кивнув.
- Уф, ну и заставила же ты нас поволноваться, Хината!
   Наруто, Хару и Саске подбежали к брату и сестре. Хару стала отряхивать Хинату от оставшейся на одежде земли, при этом проверяя, ничего ли у нее не задето, а Наруто крутился рядом, всякий раз переспрашивая, все ли хорошо, и сможет ли она тренироваться дальше. Как оказалось, Хината осталась целой и невредимой, и все облегченно вздохнули.
   Хьюга Нейджи подошел к сидевшей на земле сестре. Девушка вскинула на брата лицо, и с виноватыми нотками в голосе, прошептала:
- Прости, они-сан. Я вновь доставила тебе неприятности.
   Нейджи и все остальные удивленно вскинули брови.
- Да о чем ты говоришь, Хината? – Наруто хмуро оглядывал девушку. – Какие неприятности? Слава Богу, с тобой все в порядке, а остальное – ерунда, поверь!
- Наруто правильно говорит, Хината-сама, – Нейджи присел рядом и посмотрел на сестру спокойными, но отражающими заботу, глазами, – Как-никак, цель моей жизни – защищать вас. От всех и вся.
   Повисла тишина. Через некоторое время Хината поникла плечами, печально уставившись на землю под ногами. Защищать…
- Именно поэтому… - тихо промолвила она, обняв себя за колени. – Прости меня за то, что обязан защищать меня. Наш клан… - Хината замолчала, очевидно не зная, чем продолжить нить своих рассуждений. – Эти правила…
   Хару задумчиво жевала нижнюю губу. Глаза ее перебегали с одной Хьюга на другого, а в голове происходил настоящий фейерверк мыслей. «Цель жизни, говоришь?..» А может, она ошиблась в их отношениях? Может, эти двое все же не безразличны друг к другу? Но с другой стороны… Эти разговоры про цели жизни не навевают мысли о том, что эта цель – добровольная. Но все же…
- Все в порядке, Хината-сама. – сказал Нейджи. Хината удивленно взглянула брату в глаза. – А теперь, пожалуй, нам и вправду пора тренироваться дальше. День ведь только начался.
   И вправду, день только начинался. И даже недавнее происшествие не убавило пыла в шиноби Скрытого Листа, они продолжили свои тренировки. Ведь они хотели стать сильнее, они мечтали достичь своей цели, а этих целей, пусть даже таких, как защита родного тебе человека, нельзя добиться без упорного труда.

   Когда тебя отправляют на задание с человеком, которого ты меньше всего хотел бы видеть рядом с собой, у тебя есть два пути: оспорить решение формировании команды или смериться с судьбой и просто держаться от этого человека подальше. Хару умудрилась пройти и по первому, и по второму варианту. Сначала она долго возмущалась решению Тсунаде о том, что ей предстоит выполнять миссию с Учихой Саске, а затем, выслушав все гневные речи Пятой, решила плюнуть на все и при удобном случае просто врезать этому придурку в глаз. Если конечно, после этого он не сдаст ее, как предательницу.
   А когда тебя отправляют на задание с человеком, к которому тебя почему-то влечет, как к магниту, ты этому просто тихо радуешься, и здесь без вариантов. Убедившись, что на миссию идет и Нейджи Хьюга, Юдати облегченно вздохнула. Ведь теперь на это задание она не потратит так много нервов, как если бы они с Саске отправились на задание одни. Хотя этот вариант вряд ли существовал.
   Ну а если тебя отправляют на задание с двумя людьми, и обоих ты не выносишь, тебе остается только одно: разрушать все на своем пути от ярости, как это планировал сделать Саске Учиха. Услышав решение Хокаге, Саске чуть не стер всю резиденцию в порошок. Он надеялся на задание, но не в такой компании. Однако юному джанину пришлось с этим смириться.
- Это задание А-класса. – Пятая оглядела Хару, Саске и Нейджи. - Вы отправляетесь в деревню Дождя. Недавно из тамошней тюрьмы сбежал известный преступник по имени Синдзо Маруки. Вообще-то у нас с Дождем не очень-то хорошие отношения, но Маруки когда-то давно имел на Коноху зуб, и есть риск, что он вторгнется в деревню. Как вы наверняка поняли, ваша миссия состоит в том, чтобы найти его и отправить обратно в тюрьму.
- Хотя бы объясните, почему вы отправляете на это задание именно нас троих, – раздраженно спросил Саске, высказав общую мысль.
   Тсунаде сурово взглянула на троицу, сплетя пальцы.
- Хару – член АНБУ. Вы с Нейджи – джанины, и одни из лучших шиноби селения. Причем у Нейджи есть Бьякуган, а он необходим для выполнения этой миссии. Это все.
- А кто будет командиром операции? – спросил Хьюга.
- Хару. И это не обсуждается! – гневно добавила Тсунаде, заметив, что Учиха хочет ей возразить. – На дорогу до деревни Дождя у вас обойдется дня два. Желаю удачи. И не порвите друг друга на части, – последние слова она адресовала Хару и Саске, без единой тени юмора.
   В это же утро они отправились в путь, останавливаясь по дороге лишь на небольшие перекусы. Все время пути они обмолвились лишь парой словечек, - профессионалы не любят тратить время на постороннюю болтовню. Однако, даже несмотря на это, Хару ощутила острую нехватку в общении. Даже когда они с Року-сенсеем проходили обучение, ее учитель все время говорил, поток слов его не прекращался, казалось, он мог рассказать все об этом мире. И поэтому Юдати было не по себе, хотя она понимала, что и Нейджи, и даже Саске устраивало их молчание. Задание – есть задание, болтать неуместно… Хару пожалела, что на это задание не отправили Наруто. Вот уж кто не закрывал бы рта всю дорогу до деревни Дождя…
   В десять часов вечера, когда ночь уже укутывала лес своей темнотой, а на небе появлялись первые звезды, они решили остановиться и переночевать. На дозор вызвался Нейджи, ссылаясь на то, что усталость никак его не задела. Хару согласилась. С одной стороны, у Нейджи был бьякуган, а с другой, она сама была очень утомлена, чтобы остаться за дозорного. А Учихе эту ответственность она не доверит никогда в жизни.
   Ночь была теплой. Небольшой костер горел, тихо скрипя дровами. Ночной ветер разметал искорки пламени по округе, и они маленькими пульсирующими точками исчезали в воздухе. Задумчиво повесив голову, Хьюга сидел у костра. Он караулит уже три часа. На самом деле, он не был прям уж таким бодрым, каким бы ему хотелось. Но мысль о том, чтобы лечь спать, боясь, что ему снова приснится тот сон о его прошлом, сама по себе слегка пугала. Он чувствовал, что если хоть на минуту прикроет глаза, перед ним вновь появится окровавленная сестра.
   Нейджи нахмурился, подбросив в костер еще хвороста, и тот с шипением поглотил свою пищу для продолжения существования. Ну почему, как только его отношения с Хинатой начинают налаживаться, появляется этот кошмар и все портит? Что ж… Возможно, три года назад он бы сказал, что это – судьба. То бишь, раз так получается, значит, это предзнаменование, которое предупреждает его о том, что сближаться с сестрой было бы не самой лучшей идеей. Да. Он бы сказал так, если бы не обстоятельства, полностью изменившие его взгляды на мир. А сейчас он собирается противиться этому. Его положение вещей с сестрой просто смешны.
- Как дозор?
   Нейджи вскинул голову. Хару нерешительно улыбнулась юноше, убрав с глаз непослушную челку.
- Все нормально, никого поблизости, – ответил Хьюга, взглянув на девушку с неким любопытством.
- Хм, ясно. Но я спрашивала не совсем об этом… - Юдати горько усмехнулась. – Как ты себя чувствуешь? Может, мне показалось, но ты выглядишь неважно. Может, тебя сменить?
   Юноша отчаянно, как почудилось Хару, покачал головой.
- Нет, со мной тоже все нормально. – Нейджи посмотрел в сторону, где располагались спальные мешки. Учиха Саске спокойно спал на своем, слегка посапывая, а второй был смят и не собран. – Вам не спиться? – участливо спросил Хьюга, снова посмотрев на девушку.
- Ну-у… - Хару со вздохом уселась рядом. – Можно сказать и так.
   Некоторое время они молча наблюдали за пламенем, вслушиваясь в ночную тишину.
- Прекрасная ночь, не правда ли? – Хару посмотрела на звезды. – Звезды так и сияют…
- Вы о чем-то хотели поговорить, не так ли? – Нейджи улыбнулся уголком губ.
   Хару вздрогнула, покосившись на юношу. Глаза, устремленные на нее, как будто заглядывали в самую душу, видели ее насквозь. Прозрачные, холодные, так отличающиеся от теплых глаз Хинаты.
- Ну… Как сказать… - Юдати замялась. – Вообще-то, я и вправду хотела поговорить. Просто не знала, с чего начать.
- Начни как-нибудь. Я слушаю тебя.
   Нейджи и сам не заметил, как перешел на «ты».
   Юдати вздохнула и посмотрела в сторону костра. Казалось, она просто не могла встретиться с Нейджи глазами.
- Вы с Хинатой - брат и сестра, так? – начала она. – И принадлежите к клану Хьюга, одному из самых сильных кланов в Конохе. – Хару выдержала паузу, раздумывая, как бы продолжить свою мысль. – Не знаю, что у вас происходит внутри вашей семьи, и как это влияет на ваши отношения с Хинатой, но ваше отношение друг к другу кажутся мне странными. Такое ощущение, будто Хината боится тебя и, прости, конечно, но я думаю, что не зря. Ты слишком холоден к ней. Обращаешься как с обузой, а не как с сестрой. Я считала, что вы оба вообще друг другу не переносите.
   Нейджи опустил голову. Он и сам прекрасно это понимал.
- Так я думала, - услышал Хьюга слова Юдати. – До того момента, как ты вытащил ее из обрыва… Ты спас ее.
- Младшая семья существует и живет только для того, чтобы защищать Главную, – вставил Нейджи. – Таковы законы клана.
- Значит это дурацкие законы! – вдруг гневно отрезала Хару, осмелившись посмотреть ему в глаза.– Разве ты сам не хотел ее защитить?! Неужели в тот момент, когда она падала вниз, тобой двигало лишь осознание того, что спасать ее – это твоя прямая обязанность?! А стал бы ты спасать Хинату, если бы тоже был из Главной семьи, а, Нейджи? Или, может, ты послал бы делать это кого-нибудь из Младшей?!
- Нет! Я бы все равно спас ее! – возмущенно ответил Хьюга. – Я бы все равно ее спас! Просто… я…
- Значит, ты осознаёшь, что тобою двигали не только обязанности Младшей семьи? – быстро вставила Хару.
   Нейджи замолчал, удивленно заморгав. Он отвел глаза в сторону, затягивая с ответом. Юдати не спускала с него подозрительного взгляда.
- Зачем ты меня об этом спрашиваешь? – наконец заговорил Нейджи. – Зачем тебе так нужно узнать ответ на этот вопрос?
   Юдати фыркнула, скрестив руки на груди.
- Ну, во-первых, я беспокоюсь о Хинате. А во-вторых, дела братьев и сестер всегда не дают мне покоя.
- Почему?
- Ну-у… - Хару слегка улыбнулась. – У меня тоже когда-то был брат. И я его очень любила.
   Нейджи вздрогнул, и медленно перевел взгляд на девушку.
- Был?.. – вырвалось у него.
- Да, - просто ответила Хару. – Прошло почти десять лет, как он исчез, не сказав никому ни слова.
   Она улыбнулась такой улыбкой, которая словно говорила: «да все нормально, меня совершенно это не тревожит. Я в порядке, честно». Но даже несмотря на эту улыбку, Нейджи понимал, что эта улыбка лишь для того, чтобы скрыть свои настоящие чувства. Этакая своеобразная маска благополучия. А под ней – боль утраты близкого человека. Низ живота словно завязался тугим узелком, он вдруг почувствовал к этой девушке некую жалость. Видимо, это как-то отразилось на его лице, потому что Хару поспешно добавила:
- Эй, все в порядке, я приняла это. Я просто хочу показать тебе, что понимаю, что чувствует Хината. Независимо от того, какие у вас с ней отношения, ты остаешься ее братом, ее единственным ангелом-хранителем. И несмотря на все, она хочет, чтобы ваши отношения были соответствующими. Чтобы вы по-настоящему стали братом и сестрой, наплевав на всякие там правила. Поверь, я знаю, о чем говорю.
- Хината – наследница клана Хьюга. – упрямо заявил Нейджи. - Я не…
- Ну вот, опять про клан заладил! – застонала девушка и театрально закатила глаза. – Да сколько можно? Такое ощущение, будто ты сам не понимаешь, как относишься к Хинате. Да и вообще, откуда тебе знать? – Хару потянулась рукой к его защитной повязке и ткнула в нее указательным пальцем. Она лукаво подмигнула Хьюга. – Может Хината – самый дорогой тебе человек?
   Нейджи удивленно захлопал широко раскрытыми глазами. Все его существо словно заполнялось тем, что он только что понял…

Глава 6

Я ненавижу этот мир – в нём есть ты.
Я ненавижу людей – ты одна из них.
Я ненавижу огонь – он также горяч, как и ты.
Я ненавижу воздух – он у нас один на двоих.
Я ненавижу себя – мне кажется, я люблю тебя…

   Шизуне бежала по коридорам резиденции, надеясь застать Хокаге в кабинете. Тсунаде должна узнать эту новость! Должна узнать, а затем придумать план!
   Еще один поворот, и вот она уже была у дверей Хокаге. Не замедляя бег, она ворвалась внутрь.
- Тсунаде-сама! – крикнула Шизуне. – Я только узнала, что…
- Мне уже сообщили.
   Пятая сидела за столом, сосредоточенным взглядом смотря на некий пергамент в руке. Когда к ней вбежала ее ученица, Тсунаде даже не подняла головы.
   Шизуне осеклась. А затем, взяв себя в руки, зашла в кабинет и закрыла за собой дверь. Значит, она уже знает…
- А про Саске и Нейджи?.. – тихо спросила помощница Хокаге. – Вы знаете, что они…
   Пятая вздохнула и подняла свои ореховые глаза на Шизуне. Как ей не знать про то, что вчера произошло между Учихой и Хьюга? Если бы их не остановил случайно оказавшийся поблизости Какаши, сложно себе и представить, что бы случилось. Но почему они решили устроить спарринг? Да еще посреди деревни! Как ни ломала над этим  голову Тсунаде, ответа она так и не нашла. Что они могли не поделить? Единственная возможная причина: узнать, какой клан сильнее – клан Учиха или же клан Хьюга. Но что-то слишком резко они решили узнать это.
   Так какова причина? Что заставило Саске и Нейджи драться на глазах у всех?
- Я знаю, Шизуне, знаю. Я думала об этом все время, пока не получила данное сообщение. – Пятая сплела пальцы вместе и кивком головы указала на пергамент. – Теперь это волнует меня больше, чем происшествие с Саске и Нейджи.
- Вы собираетесь высылать команду? – обеспокоено спросила Шизуне, подойдя к столу Хокаге.
- Конечно. – Тсунаде кивнула. – На задание выйдут Хару, Саске и Нейджи.
- Что?!
   Шизуне попятилась обратно к двери, в ужасе смотря на свою учительницу.
- Почему?! Тсунаде-сама, есть много причин, по которым вы не должны пускать на это задание именно их!
- К примеру? – Тсунаде с интересом посмотрела на девушку.
   Шизуне слегка замешкалась, не понимая, как Пятая не может видеть таких элементарных вещей. Затем, слегка осмелев, решила ответить:
- Если Саске встретится с Итачи, может произойти что-нибудь ужасное! А тем более, отпускать на задание еще и Нейджи, у которого с Саске теперь не те отношения… простите, но это глупо! Вы же понимаете это, Тсунаде-сама!
- Понимаю, - просто ответила Хокаге. – Поэтому послала на задание Хару.
- Но ведь и с ней Саске не ладит! – Шизуне была в шоке. Как можно сформировать такую команду?! – Они трое точно передерутся!
   Тсунаде еще раз вздохнула.
- Да, Шизуне… Видимо, ты так и не поняла моей стратегии.
   Девушка удивленно заморгала. Стратегии? Что это значит? Она внимательно посмотрела на сенсея.
- Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду.
- Ты не замечала, что как только Хару вернулась, Саске перестал пытаться вырваться из деревни, Шизуне? Что их ссоры с Наруто почти прекратились, а с Сакурой он стал вести себя гораздо мягче? Неужели ты не видела, что всё, о чем думал Саске весь этот месяц, это Хару? Неужели не заметно, что теперь он не думает ни об Итачи, ни о мести? Неужели нет, Шизуне?
   Девушка опешила. Ничего такого она не подмечала, разве что…
- Это потому, что Хару переняла все его отрицательные эмоции на себя, – смело высказала свое предположение Шизуне. – Она стала очередным его врагом. Поэтому ссор с Наруто и недовольства по отношению к Сакуре стало меньше.
- Может быть, может быть. – Тсунаде облокотилась рукой на подлокотник своего кресла, улыбнувшись Шизуне. – А если я скажу, что я дала Хару этакое задание: приглядывать за Саске и заставить его как-то забыть о своей мести? – увидев на лице своей ученицы явное непонимание, Хокаге начала пояснять: - С самого начала возвращения Саске я не доверяла тому, что он забыл об Итачи и больше не хочет найти его. Все его состояние говорило само за себя – он словно хотел убежать отсюда вновь. Единственное, что его здесь удерживало, это дружба с Наруто и Сакурой. Однако риск его ухода все равно существовал, и я думала над тем, как бы заставить его одуматься. Решение пришло само собой.
- Возвратилась Хару? – догадалась помощница.
- Точно. Понимаешь, у Хару есть одна особенность… - Тсунаде выдержала некоторую паузу.- Она может изменять людей. Их взгляды на мир. Может заставить пересмотреть свои решения. Причем действует она так тонко и легко, что человек, которого она хочет изменить, даже не ощущает в себе изменений. Также она старается изменить и Саске… Хотя, признаюсь, стать его врагом я Хару не просила, видимо, он ей сам не понравился. Но задание выполнит, это я знаю точно.
   Шизуне сглотнула. Ей не давала покоя одна мысль, которую она решила высказать:
- И что же? Вы собираетесь отправлять на задание Хару только для того… чтобы контролировать Саске?
- Ну почему же? – Тсунаде пожала плечами. – Хару – квалифицированный АНБУ, у которой никогда не было промашек. Тем более, она единственная знает, как выглядит этот странный тип, вторгшийся в деревню несколько недель назад, и Юдати с легкостью его опознает. Нейджи я посылаю за счет Бьякугана, ты же понимаешь, когда нужно кого-то найти, Бьякуган – лучший помощник.
- Так почему не послать на миссию Хинату? Она тоже владеет Бьякуганом. – упрямо гнула свое девушка.
- Хината на миссии. Нейджи – наша единственная надежда. А на счет их с Саске отношений… Думаю, Хару в состоянии контролировать их обоих…
   Внезапно в кабинет стремительно залетела тройка явно невежливых шиноби, даже не удосужившись постучаться. Вернее, это были два шиноби и одна куноичи.
- А вот и наши герои, – усмехнулась Хокаге, оглядывая троих ворвавшихся. Она довольно скрестила руки на груди. – Что ж, вы как раз вовремя.

   Хару, Саске и Нейджи вышли из резиденции Хокаге молча, в слегка странном состоянии. Единственным человеком, который казался более-менее вменяемым, был Хьюга Нейджи: в отличие от своих товарищей, он не казался омраченным какими-то тяжелыми размышлениями. Саске невольно сжимал и разжимал руки в кулак, тяжело дыша. С ним все было понятно. Он наконец может встретиться с тем, кому давать слово убить, сможет выполнить свое обещание, и теперь он в предвкушении от этой мысли. Но, приглядевшись к Учихе поближе, можно увидеть хорошо скрываемый… страх?
- Мы выходим завтра утром, – сказала Хару слегка дрожащим, как отметил про себя Хьюга, голосом. – В семь встречаемся у главных ворот. Всем все ясно? – спросила она, и дождалась, пока юноши утвердительно кивнут в ответ.
   Нейджи присмотрелся к ней повнимательней. Бледная, испуганная, Хару до боли кусает нижнюю губу, так, что чуть ли не выступает кровь, кажется растерянной, несобранной. Лоб девушки отражал мучительные раздумья, глаза опущены вниз… Что же с ней?
   Переведя глаза на Учиху, Нейджи понял, что тот смотрит на Хару с неким… пониманием. Он словно знал, что ее беспокоит, из-за чего она так мучается. Но разве он, Саске, может знать?
- Хару-сан, - заговорил Нейджи. – Пока мы еще не вышли, можно с тобой поговорить?
   Юдати подняла на Хьюга слегка уставший взгляд. Ее губы медленно расползлись в улыбку.
- Да, я…
- Извини, Нейджи, но она не сможет сегодня с тобой поговорить, – встрял Саске, самым наглым образом прервав Хару. Он со странным блеском в глазах покосился на девушку. – Юдати уже согласилась поговорить кое о чем со мной наедине. Не так ли, Хару?
   Юдати непонимающим взглядом посмотрела на Учиху. Что-то в его глазах заставило ее согласиться с этим, она медленно кивнула и извинилась перед Нейджи.
- Тогда пойдем. В лес.
   Темноволосый шиноби, не медля ни секунды, последовал вперед, не дожидаясь Юдати. Хару еще несколько секунд смотрела юноше вслед, а затем, еще раз извинившись перед Хьюга, последовала за Саске. Разговор? Что ж, не трудно догадаться, о чем. В лесу? Там, где никто не узнает. Наедине?
   Это значит, без свидетелей.

   Хару молча семенила за Саске к лесу, обнимая себя за плечи и опустив глаза. Она о многом должна была подумать. О задании, касающееся Дзюгацу… Да, именно об этом задании, на котором они, Саске и Хару, смогут встретиться с теми, кого так отчаянно ищут. Учиха, всю жизнь искавший своего брата, Итачи, и она, с раннего возраста уже знавшая свою цель - Дзюгацу.
   Воспоминание о мечте Саске, а именно о его грезах убить брата, заставило девушку вскинуть глаза на спину впереди идущего шиноби. Неужели он не понимает, на что идет? Хару почувствовала себя жалкой и раздосадованной. Она согласилась выполнить миссию Тсунаде-сама, согласилась изменить этого Учиху, попытаться как-то заставить его поменять свои взгляды на жизнь… Но разве может она брать на себя ответственность за человека, пытаться исправлять его ошибки, когда сама ничуть его не лучше? Когда она вовсе не пай-девочка? Когда она – предательница родного селения? Разве она может учить кого-то еще жизни?! И все же…
   Что он, Саске, будет делать, встретив своего брата? Сразу накинется на него? Вполне возможно, вернее, это самый вероятный вариант. А что будет делать она, Хару, увидев Дзюгацу? Слова против него не работают. Слова чести, дружбы, совести, наконец, никак не действуют на него, Юдати поняла это окончательно после той самой последней встречи. Она тоже сразу накинется на него, чтобы обездвижить и отдать в руки Конохе и во всем признаться самой? Девушка невесело усмехнулась про себя. Конечно, она так и поступит. Что ей еще остается?..
   Утопая в своих размышлениях, Хару и не заметила, как они с Саске достигли места их разговора. Оглянувшись, она поняла, что они находятся на какой-то небольшой опушке неподалеку от деревни, в абсолютной глуши. Было слышно лишь, как тихо воет ветерок и как негромко поют птицы. Здесь никто не помешает их разговору. Хару в упор посмотрела на Учиху. Но разговор ли будет?
- Ну и? Так и будем играть в гляделки, или ты наконец расскажешь мне, зачем позвал? – Юдати постаралась, чтобы это прозвучало как можно более раздраженно. – Если опять хочешь устроить шантаж, не стоит утруждать себя, - в таком случае я сама пойду к Тсунаде-сама и сдамся ей со всеми потрохами.
- Я сказал, что не буду тебя шантажировать, – сухо ответил Саске. – Если я так сказал, значит, так оно и есть.
- О, ну конечно, я в этом нисколечко не сомневаюсь, – ухмыльнулась Юдати.
   Однако она не могла унять дрожь. Мысли о Дзюгацу накатывали на нее новой волной и Хару понимала, что еще чуть-чуть, и она выдаст свое состояние. И как она потом посмотрит Учихе в глаза, когда упадет рядом с ним в обморок от нахлынувших эмоций?
- Наше задание связано с моим братом и тем парнем, – под «тем парнем», как поняла Юдати, Саске имел в виду Дзюгацу. – Так что я хочу кое-что обговорить. Раньше мне бы было на это наплевать, но сейчас это имеет большое значение, – шиноби посмотрел на нее самым проницательным своим взглядом. – Кто он – Дзюгацу?
   Руки Хару непроизвольно сжали края ее шортов. Потихоньку вдыхая и выдыхая воздух, она успокоилась.
- Какая тебе разница? Ты спрашиваешь это только из-за задания, красавчик?
- Я же сказал, что да. Ну так что? Ты скажешь, наконец, кто он?
- Хм-м… - задумалась девушка, чуть искоса смотря в сторону юноши. – А если я откажусь?
- Тогда я предлагаю такой вариант – схватка, – пожал плечами Учиха. - Тот из нас, кто быстрее сорвет с головы защитную повязку противника, побеждает. Если выигрываю я, ты рассказываешь мне все про Дзюгацу, и говоришь чистую правду, понятно?
   Куноичи задумчиво пожевала нижнюю губу.
- А если бой выиграю я? – спросила она через некоторое время.
- Если же выиграешь ты, - Учиха выдержал некоторую паузу, собираясь с мыслями. Закрыв глаза, он негромко, но отчетливо произнес: - Тогда я откажусь от миссии.
   Тишина.
   Хару пыталась сосредоточиться на том, что только что услышала. Она пыталась скрыть свое удивление, но широко раскрытые глаза и слегка открытый в изумлении рот выдавал ее состояние. Он точно ЭТО произнес? Он собирается отказываться от миссии? Собирается упустить тот шанс найти Итачи, который выпадет нечасто?
- Ну, так что? – усмехнулся темноволосый шиноби после чересчур долгого молчания. – Ты согласна?
- А тебе еще не надоело, Саске? Тебе так важно победить меня? – скрестив руки на груди, спросила на это девушка.
- Если не сумею одолеть тебя, то и соваться на эту миссию мне не стоит, – просто ответил юноша. - Зачем идти туда, когда я все равно вернусь с поражением или же вообще – могу быть убит?
   Хару не ответила. А что можно ответить на истину? Вместо этого она развязала защитную завязку Конохи с плеча, и туго завязала ее на свой лоб. Учиха с интересом наблюдал за действиями Юдати, и вскоре они уже стояли в боевых позах.
- Даже если я проиграю, - впервые за недолгое время на губах Саске появилась улыбка. – То хотя бы узнаю, какие у тебя ниндзюцу. – он вытянул вперед руку и на его ладони стал появляться ярко-синий сгусток энергии, искрясь, словно миниатюрная молния, отдаленно напоминая звук между тем, как в один голос поют сотни птиц и тем, как в тишине электричество набирает свои обороты. Чидори.
   Не ожидая атаки, он бросился на девушку.
- О, ты прав. Я намереваюсь тебе их показать.
   Сказав это, девушка вскинула обе руки над головой.
- Футон! Юки Араси но Дзюцу!
   Саске отчетливо видел, как вокруг Хару словно закружилась снежная метель, стало жутко холодно, сильный порыв ледяного ветра сшиб дыхание. С трудом видя сквозь слепившие глаза снежинки, Саске готов был поклясться, что видел на губах Юдати насмешку. Как только ее руки сложились в незнакомую печать, снежная буря обрушилась на юношу прежде, чем он успел что-либо сделать. Ветер напрочь заглушил поток чакры молнии, а сам Учиха изо всех сил твердо держался на ногах, не желая быть снесенным.
   Чидори стал исчезать прямо у него на глазах, хотя это было не удивительно. Ветер сильнее молнии. И Хару, зная, что он владеет этой стихией, была готова к отражению Чидори. Саске чертыхнулся, и сразу же пожалел об этом: на это ушли те остатки воздуха, которые еще не вышибла снежная буря. Чувствуя, что он задыхается, он решил больше не медлить и уйти на безопасное от бури расстояние. Атаковать сейчас бессмысленно – эта техника Юдати еще действует, а ему, Саске, нужен воздух в легких, чтобы продолжать бой.
   Рассеяв ниндзюцу, Хару подметила, что ее противник исчез. Она слегка повела бровью. Нет, она не была удивлена, как раз наоборот, она предугадала такой ход событий. Наверняка прячется где-нибудь за деревом и переводит дыхание.
- Что же ты убежал, красавчик? – громко, так, чтобы он точно услышал, прокричала Хару, слегка улыбаясь. – Мне казалось, ты так хотел сразиться со мной и узнать мои ниндзюцу… Кстати, тебе понравился моя техника? Прямо дух из легких вышибает, не правда ли?
   Учиха выглянул из дерева, стоящего неподалеку от зоны сражения. Он старался вдыхать как можно больше воздуха, но при этом тихо, так, чтобы его не услышали. И так, Чидори против нее использовать нельзя, это факт. Тогда у него остаются огненные техники его клана, знание тайдзюцу и Шаринган, которым он пока не спешил воспользоваться. Что ж, весьма неплохо, по крайней мере, силы у них теперь равные. Вряд ли у этой зазнайки найдутся техники Суйтон против Катон’а.
- Футон! Киру Кадзе но Дзюцу!
   Внезапно дерево, которым Учиха считал хорошим укрытием, словно разрезали огромной пилой на несколько частей. И это сделал…ветер! Воздух словно сам разрезал деревце на тонкие дольки! Шиноби еле успел отскочить вовремя на безопасное расстояние и посмотрел на ту, что прознала о его укрытии.
- Попался.
   Хару стояла над разрушенным деревом с наглой усмешкой на губах. Она понеслась на юношу и попыталась ударить по лицу, но Саске успел перехватить удар. Удалось ему это с трудом. Не желая уступать, он сам нанес удар, однако, как позже оказалось, удар пришелся по пустому месту. Сразу откуда-то снизу в его челюсть врезался кулак. Учиха, слегка пошатываясь, упал. Лежа на земле, он ощутил, как девушка хватается за его защитную повязку, пытаясь сорвать. Нет, не бывать этому! Он поставил на карту слишком многое, чтобы вот так проиграть! Резко перехватив руку, он повалил Хару рядом с собой, а сам вскочил.
- Что-то все это затянулось, тебе не кажется? – раздраженно заметил он, проведя рукой по пострадавшей челюсти. Ну, она еще ответит за это.
   Хару не вставала с земли. Возможно, при его не слишком мягком захвате, она повредила себе что-нибудь и теперь не может встать. Какая удача…
- Катон! – Учиха сформировал руками печать и втянул в легкие как можно больше воздуха. – Гокакью но Дзюцу! – и выдохнул катастрофически огромный огненный шар прямо на Хару.
   Он знал, она никуда не сможет деться, от огненного шара такой мощности нельзя сбежать. Если же она попытается отразить атаку Ветром, то лишь усилит мощь техники. Теперь, если Юдати не владеет стихией Воды, ей придется очень туго. Или даже…
   У Саске пересохло в горле, когда шар настигнул девушку и полностью поглотил ее тело. Огонь молча стал убивать девушку, а заодно и пол-леса в придачу, заставляя гореть каждое дерево поблизости. Прошло максимум три секунды, когда пламя исчезло. А вместе с пламенем исчезла и Юдати. Учиха сглотнул, широко раскрытыми глазами глядя на пустое место. О том, что здесь только что был огромный огненный шар, говорила лишь сожженная трава и горящие ветви деревьев.
- Хару! – крикнул Саске, надеясь найти девчонку.
   Внезапно сзади ему поставили нижнюю подножку, и второй раз за этот бой юноша упал на землю.
- Чего так кричать-то? – услышал он сверху недовольный голос. – Я не глухая!
   Голос был знакомый. Очень знакомый. Поняв, в какой нелепой ситуации он оказался, Учиха со злобным рыком рванул с земли, и грубо схватил Хару за руку, уже потянувшуюся было к его защитной повязке. Другой рукой он сам рванулся к ее повязке со знаком Конохи, однако и его руку перехватили. На место рук в этой немой схватке пришли ноги, и уже скоро двое шиноби Скрытого Листа завязали рукопашный бой.
- Шаринган!
   В ставших красными зрачках юноши появился знак в виде трех черных капелек. Теперь он будет видеть все движения девчонки, и сможет отразить любой удар. Через некоторое время его предположение осуществилось: он сумел ударить Юдати ногой в живот, так, что та отлетела на несколько метров, больно впечаталась в дерево, а затем, в конце концов, упала на землю. Сидя на четвереньках, Хару тяжело дышала ртом, и даже не подняла глаз, когда услышала шаги и голос Саске над собой.
- От Шарингана ничто не ускользнет, – юноша аккуратно сел рядом с ней. – А я понял, как тебе удалось сбежать от моей огненной техники. Тогда на земле лежала не ты, а твой клон. Это твой клон потянулся к моей повязке, это твоего клона я повалил на землю, а ты все это время была где-то вдалеке. Признаюсь, я попал в эту ловушку слишком легко, но снова на этот трюк я не попадусь. С помощью своего Шарингана я увижу, где настоящая.
   Юноша усмехнулся и быстрым движением руки потянулся за повязкой. Молниеносно девушка поставила блок у лба, а сама рванулась с земли. Она отскочила на расстояние, ожидая атаки, которая скоро произошла.
- Катон! Рююка но Дзюцу!
   Небольшие огненные шары полетели в сторону девушки. Чудом она уворачивалась, избегая атаки. Когда атака закончилась, Хару сама сложила руки в печати.
- Футон! Хари Амэ но Дзюцу! – выкрикнула она и в ее руках появились длинные иглы, острые и тонкие. Казалось, даже просто держать их в руках девушке было невыносимо больно – настолько острыми они были.
   Однако не только в ее руках появились эти смертоносные иглы. Они стали появляться словно ниоткуда в небе, прямо над изумленным Саске. Чуть продержавшись в невесомости, они ринулись на юношу все разом, рассекая воздух своей поразительной скоростью. От всех не увернуться. Какая-нибудь все же настигнет его, Учиха это понимал. Но все же, Шаринган же должен ему помочь в этом.
   И вправду, многих игл он сумел избежать, уворачиваясь, или отражая их своим кунаем, но несколько все же зацепили его за плечо, а еще одна чиркнула по щеке. Но и это было неплохим результатом: без Шарингана ему пришлось бы еще хуже. Алой струей по его телу пробежала кровь. Тяжело дыша, держа наготове кунай, Саске пристальным взглядом следил за Юдати, у которой в руках было еще по две иглы, не менее страшней тех, что уже напали на него. К его удивлению, девушка не спешила пускать в ход оставшиеся иглы.
- Резво бегаешь, красавчик, молодец, – похвалила она Учиху, осторожно держа в руках свои опасные иглы. – Шаринган хорошая штука, ничего не могу сказать. Но все же, Саске, разве это Кекке Генкай настолько хорош, как и Бьякуган? Ведь Шаринган не может видеть то, - Внезапно девушка сделала рукой какой-то незнакомый знак. – Что находится у тебя за спиной! – крикнула она и отскочила в сторону.
   Саске обернулся и, как оказалось, весьма вовремя, он почти успел увернуться, до того, как еще одни иглы, каким-то чудом оказавшиеся у него за спиной и коварно ожидая минуты своей молниеносной атаки, ринулись на него. Но, слово «почти» означает, что все же не все вышло гладко: несколько игл глубоко вонзились в грудную клетку, одна в ногу, а еще одна – в левое предплечье. Кровь хлынула новым потоком, брызгая в разные стороны. Юноша стиснул зубы, чтобы не закричать от боли и стал выдирать из своего тела иглы. Он вынул последнюю иглу из своей груди, когда услышал до боли знакомый звук. Этот звук был похож на тот, когда разом поют тысячи птиц. Уже знавший, что это, но все же хотевший убедиться в этом окончательно, Саске обернулся. И увидел синий свет, излучаемый техникой, сгусток электрической энергии вокруг девушки, и дзюцу у нее в руках…
- Не может быть… - выдохнул юноша перед тем, как Хару побежала на него, вытягивая руку...
   …И в руке у нее был Чидори.

   Саске чудом избежал прямого попадания своей же фирменной атаки. Он просто отпрыгнул в сторону, и Чидори угодило прямо в первое попавшееся дерево, полностью разрушив его. Юдати развернулась в сторону Учихи и казалась порядком вымотанной. Она выглядела ослабленной, тяжело дышала, создавалось такое впечатление, что ее ноги не выдержат и она упадет на землю. На ладони – остатки чакры, которые потихоньку исчезали.
- Чидори… - еле слышно прошептал шиноби, все еще не веря в то, что он только что увидел. Затем, повысив голос, крикнул: - Ты что, владеешь стихиями ветра и молнии?! Но ведь это две совершенно противоречивые силы!
- Такие же противоречивые, как и я сама, красавчик, как и я сама, – усмехнувшись, ответила Хару. Она вытерла со лба набежавший пот. Будучи такой уставшей, она все же продолжала паясничать и говорить насмешками. – Ну, чего ж ты не атакуешь? Неужели так изумлен тем фактом, что нам с тобой подвластна одна стихия?
- Сколько раз ты можешь использовать Чидори? – сухим голосом ответил шиноби вопросом на вопрос.
- Один, – слабо улыбнулась девушка. – Можешь восхищаться своей персоной, не стесняйся, у тебя, наконец, появился такой шанс, – она усмехнулась. – Вот только не думай, что это конец. Я еще в состоянии сражаться.
   Учиха встал в боевую стойку. Если продолжать в том же духе, это никогда не кончится. Нужно придумать какой-нибудь план, чтобы поймать ее в ловушку и сорвать с головы эту ее повязку! Думай, парень, думай, вспомни все ее слабые стороны… Проанализируй каждую мелочь… Ее стихии – ветер и молния. Ветер сильнее молнии. Сильнее ветра огонь. Итак, у него есть огненные техники, которые ветром отразить нельзя, это раз. Ветер усиливает атаки огня, потому что ветер только раздувает огонь, это два…
   «Боже… Ну конечно!» - Саске чуть не рассмеялся от осознания того, что эта идея только что пришла к нему в голову. Если он поступит так… Да, должно получиться! Ведь он столько раз видел такое при боях с Наруто, стихия которого тоже была ветром, так почему же не вывести пользу из этих наблюдений?
   Он огляделся. Они находятся в пустой местности, деревьев поблизости нет, весьма благоприятное место для масштабных техник. Хару ОБЯЗАНА использовать здесь одну из своих дзюцу ветра, да и он, Саске, может свободно пользоваться своими атаками. Так, а сейчас главное – это спровоцировать Юдати. И весьма скоро девушка клюнула, долгое время терпя нападки со стороны противника. Она сложила руки в печать:
- Футон! Тэ Кадзе но Дзюцу!
   Опять новое ниндзюцу ветра? Да сколько ее у них?! И как ее только хватает на столь масштабные техники? Однако нельзя было рассредоточиваться, и юноша приготовился к заготовленному сюрпризу. Хару вытянула вперед обе руки и вскоре прямо на ее ладонях стали появляться как бы миниатюрные торнадо, которые вскоре выросли до огромных размеров. Они змейкой вились у ее тела, а потом резко ринулись на шиноби. Но только атаки Учиха и ждал:
- Катон! Рююка но Дзюцу!
   Огненные плевки полетели в сторону и техники, и на саму куноичи. Как только они соприкоснулись с ниндзюцу ветра, тут же разрослись до таких необъятных размеров, что по масштабности едва ли не доставал до Гокакью но Дзюцу. Юноша непроизвольно охнул – даже он не ожидал такого результата. Но он взял себя в руки поспешил исчезнуть в неопределенном направлении: ведь это еще цветочки, ягодки - впереди. И так, благодаря невольному вмешательству ветра огненные шары стали огромными. И они, не меняя своего курса, летели на Юдати, техника которой была использована как усилитель. Теперь ей остается только одно – спасаться. И сейчас, в отличие от той ситуации, в которой оказался ее клон, здесь спастись было возможно – местность была просторной, и увернуться не так сложно. Однако риск все же присутствовал: десять шаров, это тебе не один.
   Саске до последнего не верил, что Хару увернулась от всех его огненных атак. Однако скоро он пришел в себя – как никак, не это было его основным планом. Огненные шары, - это так, для отвлечения внимания, а теперь пора приступать к развязке. Саске не смог сдержать усмешки перед тем, как сформировать печать и исчезнуть.
   Хару пыталась привести свое дыхание в порядок. Все ее тело было покрыто небольшими ожогами и волдырями, оставленными на память от огненной техники Учихи, чувствовала себя слабой и лишь из чистой упрямости она не падала на землю от усталости.
   И вдруг она почувствовала холодный металл у своего горла. Опустив глаза, она увидела приставленный к шее кунай.
- Ку-ку, - услышала она позади. – Теперь ты попалась.
   Саске стоял позади нее, одной рукой держа кунай, а второй развязывая ее защитную повязку. Юдати зажмурила глаза и до боли прикусила губу, когда услышала, как повязка Конохи падает у ее ног. Она не могла видеть лица юноши, однако догадывалась, что сейчас на его лице играла победная улыбка. Но кунай он так и не отпустил.
- Саске… Опусти кунай. – тихо, но настойчиво приказала девушка.
- С чего это вдруг? – фыркнул на это Учиха. – И не подумаю.
- Опусти кунай, Учиха. – еще настойчивее сказала Хару. – Ты выиграл. Ты это хотел услышать, не так ли?
   Шиноби Скрытого Листа презрительно ухмыльнулся, в глубине души понимая, что она абсолютно права. После всех поражений, насмешек, унижений со стороны этой надоедливой… особы, он, наконец, выиграл, доказал, что сильнее. Теперь она – проигравшая. И, подумав над этим, Учиха опустил кунай.
   И в ту же секунду у Хару подкосились ноги и она стала падать вниз. Но Саске не дал ей упасть, ухватив девушку за талию. Несколько секунд они так и стояли так, молча, пытаясь разобраться в ситуации.
- Хм, по-моему, ты очень устала, – неуверенно выразил свои мысли юноша, незаметно сглотнув. Руки он так и не отпустил.
   Юдати покосилась на его руки у себя на талии, а затем повернула голову в его сторону.
- Лапы не распускай, – хрипло сказала девушка.
- Чего-о? – нахмурился Учиха, раздраженно закатив глаза. – Кем это ты себя возомнила? Королевой Красоты?! Да я бы не сделал этого, если бы не ситуация!
   Однако тусклый румянец на его щеках говорил Хару о другом.
- Тогда отпусти, – сухо ответила Юдати. Саске аккуратно отпустил ее на землю возле ее защитной повязки, и она удобно уселась на низкой траве. – А теперь иди-ка сюда, – она поманила его к себе указательным пальцем, улыбаясь.
- З-зачем это? – слегка дрожащим голосом спросил Саске, наоборот отойдя подальше от девушки.
- Узнаешь, – просто ответила Хару, усмехнувшись. – Не бойся, я тебя не съем.
   Учиха неуверенно покосился на Юдати, вздохнул и осторожно, как будто подкрадываясь к хищной львице, которая может вот-вот напасть, подошел и склонился над ней.
- Ну и? – раздраженным тоном, чтобы скрыть свое волнение, вопросил он.
   Хару потянула свою руку к его груди и аккуратно приложила ее. Когда она вскинула голову, чтобы посмотреть на реакцию юноши, в ее глазах играли веселые огоньки. Саске сглотнул снова. По всему телу пробежали мурашки.
- Ну и? – опять тот же вопрос.
   Девушка не ответила, и смело взглянула в его черные глаза.
- А ты как думаешь, почему я тебя позвала?
- Ну-у…
   Саске стал проклинать все и вся. Какого черта?! Почему он так себя ведет?! Почему ОНА так себя ведет?!
   Ответом на его вопрос стало странное ощущение на своей груди. Приятное ощущение. Учиха опустил взгляд и увидел, как из руки Хару выходит зеленое свечение, как затягиваются  его раны от смертоносных игл. Напряженные от волнения плечи опустились.
- Я лечу твои раны, не хотелось бы, чтобы все узнали о нашей разборке, а, Учиха? – услышал он голос Юдати. – А что насчет нашего спора, я скажу, кто такой Дзюгацу. Только три слова.
   В горле у юноши пересохло.
- Дзюгацу – мой брат.
   Вдруг на груди девушки что-то блеснуло. Вдобавок к пересохшему горлу у Саске закружилась голова.
   На шее у Хару покоился синий кулон.

Глава 8

Это ничего, что я умер?
Это ничего, что я - воздух,
Которым ты дышишь?
Вдохни меня глубже,
Шепни моё имя тихо…

- Трое деток из Конохи? – презрительно усмехнулся омерзительный шиноби, поигрывая своей длинной секирой. – Как мило! Я - Сёго из селения Скрытого Камня. Извините, малыши, но дальше вы не пройдете.
   Саске очень в этом сомневался. Если бы не поджимающее их время, он бы задал этому уродцу хорошую трепку, но так… Придется обойтись простыми способами. Учиха раскрыл было рот, чтобы предложить членам команды просто примитивным способом вырубить его, как его опередил Нейджи:
- Хару, Саске, - обратился он к ним, вставая в индивидуальную боевую стойку клана Хьюга. На лице выступили вены. – Идите дальше. У нас нет времени разбираться с ним вместе, на это хватит и одного меня. Не спорьте. Скоро… очень скоро придет помощь.
   Помощь? Саске недоумевал. Кто еще может предоставить помощь, как не Нейджи?
   Саске кинул взгляд на Хару, как бы спрашивая ее, что она об этом думает. Та поспешно отвела глаза. Не сказав ни слова, она резво обежала противника, представившегося как Сёго, и скрылась в глубине леса. Кивнув Хьюга, Саске последовал за Юдати и вскоре окончательно скрылся за деревьями.
- Начнем, – произнес Нейджи и активировал Бьякуган.

   Тем временем Саске и Хару бежали вперед, надеясь отыскать Итачи и Дзюгацу, проворно лавируя между высокими деревьями, прыгая по лужам. Они точно знали, где искать, Нейджи подробно описал место их укрытия. Это должна быть небольшая поляна, окруженная камнями и деревьями, а Итачи и Дзюгацу там и спрятались. По крайне мере, они на это надеялись.
   Солнечная погода никак не соответствовала их настроению. Ни приветливо покачивающиеся стволы деревьев, ни поющие птицы словно не понимали, на что идут Саске и Хару. Возможно, на свою смерть. Возможно, на встречу мечте. Что-то одно из двух, но точно не радостное утреннее счастье.
   Обогнув наверное сотое дерево на пути, они вдруг оказались на том самом месте. Итачи и Дзюгацу стояли прямо перед ними, в нескольких метрах, и будто ожидали их появления. Хару сглотнула, увидев ухмыляющееся лицо брата. Бросив взгляд искоса на Саске, она поняла, что тот в свою очередь прожигает глазами Итачи. Юдати отметила про себя, что Учиха-младший уже активировал Шаринган, и мог смело смотреть в лицо своему брату. Ей же придется воздержаться от этого: она может попасть в гендзюцу Итачи, даже просто посмотрев на его руки.
- Как жаль, - вдруг подал голос Итачи. – Я надеялся, вы прихватили с собой Наруто-куна, он ведь не мог упустить возможности потягаться со мной.
- Заткнись… - проскрипел сквозь зубы Саске, сжав кулаки. – Хватит болтать попусту.
- А почему бы тебе меня не заткнуть? – пожал плечами Итачи. – Давай, нападай на меня, попытайся убить. Ты ведь так мечтал об этой встрече, правда, Саске?
   Младший скрипнул зубами. Итачи открыто провоцировал его на драку, и Саске с трудом сдерживал себя.
- Что за парень сейчас дерется с Хьюга? – вместо этого спросил он. – Кто он такой?
- С Хьюга? – брови старшего Учихи слегка приподнялись. – А, это, наверно, ваш третий член команды… А наш Сёго справился со своей задачей, Дзюгацу: задержал этого странного типа. В нашем случае он бы определенно мешался под ногами.
   В ответ Дзюгацу ухмыльнулся.
- Хотите сказать, что этот Сёго специально задержал Нейджи? – воскликнула Хару.
- Так было нужно, – подал голос ее брат. – Он не имеет право вмешиваться в дела братьев и сестер.
- Дзюгацу прав, - Итачи с откровенным весельем взглянул прямо в глаза младшему брату. – Должны же мы знать, перестал ли Саске быть таким слабаком, правда, братик?
   И Саске не выдержал. Не обращая внимания на вопли Хару, он ринулся на Итачи и кинул в него сюрикены. Когда тот успешно увернулся от их всех, Саске незамедлительно пустил в ход тайдзюцу. Но как бы он ни старался, брат с легкостью парировал все его удары, а затем резким выбросом ноги, сильно ударил его в живот. Учиха-младший согнулся пополам от режущей боли, в глазах потемнело. И тут же получил удар коленом по голове.
- Саске! – в ужасе вскрикнула Хару.
- Не беспокойся так о нем, сестренка, - улыбнулся Дзюгацу. – На кой тебе сдался этот слабак?
   Хару гневно обернулась на брата и ледяным голосом произнесла:
- Прости.
   В следующую секунду она вырубила брата, двинув ногой по сонной артерии. Дзюгацу закатил глаза и упал у ее ног. Они оба знали, кто из них сильнее, и можно было предугадать, чем все кончится. Юдати сглотнула. Если бы не время, она бы непременно усыпила его другим способом, куда безболезненным, чем этот. Хару оглянулась на битву Саске и Итачи, молясь про себя, чтобы младший остался жив.
   Тем временем Саске отлетел на несколько метров и врезался спиной в камень. Что-то глухо хрустнуло. Саске так и не узнал, что именно. Грудь невыносимо болела, дышать было трудно, изо рта тонкой струйкой шла кровь, голова кружилась. А что самое ужасное: в глазах автоматически исчез Шаринган. Итачи вздернул Саске за грудки, и заставил посмотреть в глаза. Юноша увидел, как Шаринган старшего становится странной серповидной формы и понял, что последует далее. Он стал отчаянно вырываться, но это ему никак не удавалось. Предательская слабость стала растекаться по телу.
- Кажется, ты стал не сильнее, а наоборот, слабее, братик, – задумчиво говорил Итачи. – Мне не хотелось использовать это сразу, но ты вынуждаешь меня на такой поступок. Неужели у тебя появилась еще одна слабость после нашей последней встречи, а? – Итачи широко раскрыл глаза. – Мангекье Шаринган!
   Хару бросилась к ним. Она должна была спасти Саске от этого гендзюцу, должна успеть добежать. Но как это сделать, если на контакт с жертвой требуется только три секунды, а одна секунда реальности стоит целый день мучений жертвы! На размышления остаются считанные миллисекунды. Она успеет добраться до Итачи, но просто оказаться рядом – мало. Она прекрасно понимала, что и сама может пострадать, так и не успев никого спасти. Нужен план, который смог отвлечь Итачи от младшего брата, переключить его внимание на себя. Юдати на бегу порылась одной рукой в сумке и, толком не целясь, бросила сюрикены. Это должно сработать, повторяла она себе, должно. Чакра стала струиться по ее телу, чтобы отдастся своей хозяйке. Это должно сработать!
   Держись, Саске. Умоляю, держись…
   Но было уже поздно. Саске летел во мрак своего разума, все глубже и глубже падая в бездну своих страхов…

   И вновь оказался в доме своих родителей. Саске, шестнадцатилетний джанин смотрит на самого себя в возрасте семи лет. Маленький, напуганный мальчик, который только что полностью осознал, что никогда больше не увидит родных и близких. И плачет. Горькие слезы падают на пол, на котором когда-то лежали бездыханные тела его родителей.
- Мама… - рыдал он. – Отец…
   И тут замелькали кадры: острая катана тяжело опускается на шеи родителей, деревянный пол пропитывается кровью. Рухнувшие безжизненные тела. Теперь безжизненные.
   Сердце сжалось, к горлу поступила тошнота. Самое страшное его воспоминание, самый жуткий кошмар его жизни. Сколько он сможет продержаться, наблюдая, как на его глазах убивают родителей? Минуту? Десять?
   «Хочешь полюбоваться на это еще раз, братик?..»
   Нет, почти крикнул Саске, нет, он не хочет! Но, словно при перемотке фильма, все началось сначала, только на этот раз все будто прошло при замедленной съемке. Чтобы Саске мог разглядеть каждое блеснувшее в темноте лезвие катаны, неумолимо опускающуюся на мать с отцом, каждую искаженную от боли черту лица родителей, каждую капельку крови, брызнувшую из их тел. Чтобы запомнил их предсмертный крик, чтобы отчетливо слышал приглушенный стук, когда мать с отцом падали на пол… И чтобы все повторялось, снова и снова. Мучительно медленное кино, где каждый страшный кадр раз за разом все больше врезается в память…
  Учиха вскрикнул. Как больно. Воспоминания, о которых он пытался забыть, но обещал отомстить за эти минуты боли. Обещал себе стать сильным. И ради этого отдал себя в лапы ненависти, которая пожирала его изнутри, делала из него не человека, а…
- Нет, - Саске задыхался от безысходности.
   Раз за разом катана опускалась. Он видел это до сих пор, а пытка все не прекращается…
   Он упал на колени, схватившись за голову, и чуть было не вскрикнул снова. Холодный пот тек по лицу, если такое возможно в мире иллюзий, в мире страха, в котором сейчас он находился.
- Нет… - повторял он, качаясь из стороны в стороны. – Только не…
   Младший Учиха хотел прекратить этот кошмар. Это иллюзия, повторял он себе, всего лишь иллюзия, учиненная его братом. Ничего больше. Это неправда, ложь. Обман. Крики не настоящие. Это голоса не его отца и матери, спокойно произносившие свои последние слова. Это голоса их двойников, призраков. И это не кровь у его ног. Эта кровь НЕ НАСТОЯЩАЯ. И даже…
- Привет, красавчик. Скучаешь?
   Глумливый смех, от которого все застыло в жилах. Саске оцепенел, не осмеливаясь поднять голову. Нет. Только не она. Ради Бога, кто угодно, ЧТО угодно, но только не она!
   Саске не видел, как она присела рядом, как небрежно поправляет свои черные волосы, с какой змеиной на губах смотрит на него, отчаявшегося, страдающего от боли. Учиха не видел, как она посмотрела на его родителей, умирающих от руки собственного старшего сына.
   И снова смех. Злой, издевательский, совсем не тот, каким обычно смеется настоящая Хару. Этот смех будто вытягивал из него всю силу воли, жадно высасывал по капле всю его решимость. Хотелось кричать, но горло пересохло от ужаса и страха; хотелось поднять лицо, чтобы убедиться, но тело не слушало; хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этого кошмара, но глаза зачарованно смотрели на все, что творилось у него перед глазами.
- Какой занятный фильм… - ледяные пальцы обвили шею, словно смертельные объятья змеи. – Твои родители умерли на твоих глазах, а ты посмел допустить случиться такому? Бедный, маленький, слабый Саске… Он не в состоянии даже спасти своих родителей, не то что друзей…
   И вдруг картина изменилась. Бой. Их бой с Наруто несколько лет назад, когда Узумаки хотел вернуть его, Саске, обратно. Не хотел, чтобы он совершил ошибку. Мелькали кадры. Голова поплыла куда-то вдаль. В глубине души… где-то там, в уголке его страхов сидел этот маленький эпизод из его жизни. Сердце сжалось, дыхание перехватило, он почувствовал наваливающуюся на его плечи горе и безмерное сожаление, тоску, вину за содеянное. Он мог убить единственного друга. Он чуть было не убил Наруто!
- И правильно делал, - прошипел возле самого его уха голос мнимой Хару, будто угадывая его мысли. – Зачем друзья? Это – слабость, не так ли? Помеха, ненужный мусор. Для чего они? У тебя есть ты сам, тебе этого достаточно, правда? Смотри, Саске, не отводи глаза  от своего же триумфа. Смотри, как ты убиваешь его. Смотри, упивайся своей силой, почувствуй, как она струится по твоим венам, как делает тебя всемогущим... Смотри, Саске, смотри, как ты устраняешь свои связи и слабости!
   Сердце забилось сильнее, пот заливал лицо, страх и вина заставляли его пылать в жуткой агонии, душа словно хотела отделиться от тела, она будто выворачивалась наизнанку, не желая больше оставаться в этом теле.
   Хару буквально заставляла его смотреть на этот бой, заломив его руки за спину. Она открыто смеялась, когда Саске, зажмурив глаза, мучился, слушая крики боли Наруто, слова друга, врезавшиеся в память. И от темноты перед глазами слушать это было еще невыносимее. Она истошно визжала, когда тринадцатилетний юноша наносил какой-нибудь сокрушительный удар по Узумаки, который всегда словно казался последним… Призрачная Хару казалась намного красивее, чем настоящая. Он смотрел бы на нее, не мигая, удивляясь, как злоба, подобная этой, может отражаться на таком лице. Если бы не ужасы из воспоминаний, он бы заметил, как девушка медленно освобождает его от своей мертвой схватки, как исчезает в темноте его кошмаров.
   И вдруг все словно смешалось в кучу: перед глазами запестрел мертвый клан Учиха, заиграл бой с Наруто, заискрилось прощание с Сакурой, засветились ссоры с Хару… И отовсюду крики: где-то боли и тоски, где-то – ненависти и презрения, повсюду ручьем текла кровь, а где-то – слезы.
   «Все твои страшные воспоминания …»
   Саске слышал этот голос так отчетливо… Ведь он звенел в его голове, раскалывал разум. Юношу душили слезы, горе, сожаление, вина. Он причинил столько боли тем людям, которые до конца оставались с ним! Эгоист, который думает только о себе и не замечает чужих страданий… чужих чувств… эмоций…
   «Все твои страхи…»
   Он задрожал. От бессилия, злобы. Он хотел скулить от досады, что так легко сломался. И ненависть стала прокрадываться к его сердцу, заглянула внутрь, словно пригрела себе местечко. Ненависть стала срастаться с ним, и наверняка скоро вновь станет с ним одним целым…
   «Все твои слабости…»
    Да… Казалось бы, так хорошо и свободно – просто отказаться от слабостей, радости в жизни, можно с помощью зла и ненависти забыться, и раствориться в небытие…
   Однажды он сделал именно такой выбор, а потом, однажды, очень сильно об этом пожалел. На этот раз он, Саске Учиха, не сдастся. Он будет бороться с братом за тех, кто ему дорог, а не только за себя. Потому что больше он не хочет терять своих родных. Он стерпит все пытки ради этого. И словно приятная музыка из глубины души, из воспоминаний прозвучал голос. Он будет бороться, вспоминая ту, которая всегда хотела изменить его, слушая ее голос…
   «Все это ты думаешь терпеть, братик?- холодный смех. – Целых 72 часа невыносимой боли в мире твоих страхов… и всего лишь три секунды в реальном. Все это время я буду мучить тебя, а ты будешь постепенно сходить с ума…»
   Саске знал это.
   Но и Хару знала.

   Хару анализировала ситуацию.
   Один из сюрикенов зацепил Итачи по носу и пролетел дальше, окрашенный кровью старшего Учихи. Итачи рефлекторно схватился за нос, а Мангекье Шаринган прекратил свое психическое воздействие. Шаринган в глазах потух. Секунда и несколько миллисекунд держалось в реальном мире гендзюцу. Это значит, что Саске находился в убежище своих страхов около 24 часов…
   Юдати почувствовала, как внутри медленно, но верно закипает ярость. Как он может поступать так со своим братом? Неужели ему не хватило того, что он и так полностью разрушил его жизнь? Такая доза Мангекье, даже для такого как Саске, могла оказаться смертельной!
   Хару кинула встревоженный взгляд на Саске. Широко раскрытые глаза смотрела и в пустоту, рот раскрыт в ужасе, руки юноши безвольно распластались по траве…  Шок. Но ведь теперь он не тринадцатилетний мальчишка, не способный быстро восстановиться, так? Он ведь сможет очнуться… когда-нибудь… сможет…
   Хару с удивлением осознала, что хочет подбежать к нему и обнять за плечи, согреть своим теплом, ободряюще шептать, что все будет хорошо… Может, она и не понимала, что на нее так повлияло, но неожиданно для себя она сделала шаг по направлению к младшему Учихе. Она почти забыла про Итачи. Он маячил в уголке ее сознания, крутился там, изворачивался. Сейчас Итачи мог легко ее прикончить. Пока младший брат в оцепенении, пока она, Хару, не может думать трезво, он легко может убить ее одним ударом. В голове девушки зазвенел тревожный колокольчик, интуиция во всю вопила «Берегись!», но это не помогло ей очнуться. Сейчас для Хару самым главным был тот, кто только что пережил все свои беды заново, тот, кто сидел в пару метрах от нее, тот, кого впервые в жизни она видела таким… несчастным.
   Внезапно появившийся между ней и Саске Итачи дал ей, наконец, придти в себя. На землю у его ног падали алые капли крови. Юдати быстро провела рукой по своему лицу, словно снимая невидимую пленку, словно тем самым очищая свои мысли. И Хару вновь превратилась в саму себя. В глазах, до этого словно покрытых пеленой иллюзий, снова зажглась пламенная решимость.
   Итак, что это было? Гендзюцу Итачи? Думай, Хару, думай… Смотрела ли она ему в глаза? Смотрела ли хоть на какую-то открытую часть его тела? Нет, не похоже. Наруто предупреждал ее, что в плен гендзюцу Итачи Учихи можно попасть, даже мельком посмотрев на его руку. До этого она все время смотрела лишь под ноги, и даже когда кидала сюрикены, не целилась вовсе. Тогда… неужели это ее помутнившее разум желание обнять Саске было ее собственным, никем не вызванным? Неужели?..
- Ха…ру…
   Как тихо. Так, что расслышать почти невозможно, но все же этот голос, пусть хрипловатый, но знакомый до боли, этот человек, что произнес имя, - ее имя, - оказался жив и вполне способен хоть как-то мыслить. От облегчения хотелось рыдать, рыдать во весь голос, благодарить Бога за то, что он оставил Саске в живых…
   Нельзя было сказать, плохо или хорошо то, что и Итачи услышал слова, слетевшие с губ младшего брата. По тому, как повернулся корпус его туловища, девушка поняла, что Итачи обернулся через плечо. И невольно позволил Юдати окончательно привести Саске в чувство. Пусть способ несколько жесток и болезнен, но зато проверен. Саске должен придти в себя, просто обязан. Ведь этот способ проверен именно им.
   Мимо лица Итачи стрелой пролетел кунай и вонзился Саске в предплечье. Юноша вскрикнул от неожиданной боли, схватившись за рану. Итачи покосился на Хару. Если бы Хару могла посмотреть Учихе-старшему в лицо, она бы увидела там холодное удивление.
- Саске, как ты? – крикнула Хару, не сводя глаз с земли у ног Итачи. В любой момент можно ожидать нападения.
- А как можно чувствовать себя в такой ситуации?.. – донесся до нее хриплый голос. Странный резкий звук и сдавленный вскрик дал ей понять, что Саске вытащил из раны кунай. – Спасибо, что дала мне очнуться…
   Хару вымученно улыбнулась.
- Любое оцепенение, шок, ужас можно снять благодаря физической, внезапной боли, не так ли? – произнесла она. – Это блокирует психическое воздействие на мозг, – последнюю фразу она, скорее всего, адресовала Итачи, с неким вызовом в голосе.
- Ты мне надоела, – произнес старший Учиха. Он расставил ноги пошире и рука Хару инстинктивно потянулась к сумке с сюрикенами. – Пора от тебя избавиться.
   Как бы Юдати ни была готова к атаке, отразить все внезапные удары она способна не была. Если бы не этот страх перед гендзюцу Итачи, она бы, возможно, еще могла бы выкрутиться. Но не таким образом, глядя только под ноги. А Итачи все избивал ее. Без жалости, схематично. Она ничего не могла поделать. И даже жгучее желание защитить Саске от этого тирана, даже пламенная решимость прекратить это издевательство на данный момент не помогало ей. В схватке нужно тщательно отслеживать каждое движение противника. Здесь же, в битве с Итачи Учихой, такую тактику использовать ни в коем случае нельзя.
   Саске понимал, что должен что-то предпринять. Хоть что-то, чтобы спасти Хару. Хоть что-то… Но он слишком слаб. Он еле как может шевельнуть рукой, не то, что встать. Ему осталось только наблюдать. Прямо как там, в плену Мангекье Шарингана, он лишь наблюдатель, а не деятель. Но, может, и из наблюдений, пусть и таких мучительных, можно вынести пользу? Он, Саске, не будет попусту тратить время, пытаясь пошевельнуться. Нет, он будет экономить силы. Он будет концентрировать чакру, чтобы в нужный момент она дала ему силу. Он будет ждать. И молиться.
   Саске Учиха-младший был не мастер возносить молитвы. Молитвы и всякая белиберда в том же духе всегда были для него пустыми словами, глупостью. С детских лет он понял, что полагаться можно только на себя, а не на кого-то другого. Рассчитывай на себя и только на себя, не проси ни у кого помощи и никогда не сходи со своего пути. Так что, видя весь этот кошмар, разыгравшийся перед его глазами, Саске ломал голову над старым как мир вопросом: может быть, ему помолиться о спасении Хару великому Духу Огня, и молитва поможет?
   И он молился.
- Хару, - беззвучно звал Саске. Он закрыл глаза. – Всемогущий Дух Огня… Верни мне Хару, спаси Хару, помилуй Хару…
   Осталось уповать лишь на то, что молитвы срабатывают не сразу, иначе то, что в следующие минуты пришлось видеть Саске, точно не говорило о Божьей помощи.
   Итачи ударил Хару под дых, и та, пролетев несколько метров, врезалась спиной в дерево. С тихим стоном девушка упала на землю. Тяжело дыша, она так и лежала на мягкой траве, слушая, как к ней приближается ее противник. Итачи одной рукой грубо обхватил ее за горло и поднял ее в воздух. Стало нечем дышать. Но у нее не осталось сил даже на попытку хоть как-то вырваться. Все, что она могла, это закрыть глаза и не смотреть Итачи в лицо.
- Хару… - задумчиво произнес Итачи, как будто пробуя имя на вкус. – Кем она тебе приходится, Саске?
   Юноша буравил брата взглядом - Шаринган хоть как-то застраховывал его от гендзюцу. Что там говорили на уроках языкового анализа? «Всегда говори противнику именно то, что он хочет услышать».
- Эта девчонка для меня как заноза, - устало усмехнулся Саске, одаряя Хару презрительным взглядом. – Вечно встает на пути, мешается, достает своими придирками… В общем, я ее просто ненавижу.
- Вот как? – Итачи изобразил на лице удивление. – Тогда, я думаю, ты не будешь против, если я ее убью…
- Нет!!!
   Ужас охватил его с ног до головы, стал кольцами обвиваться у его горла, сжимая его в тиски. Паника сдавливала грудь, он забыл про боль, слабость.
- Нет, не надо! – в отчаянии умолял брата Саске. – Прошу тебя…
    Саске понимал, что нельзя унижаться до таких слов, что нужно держаться. Не показывать свою настоящую привязанность к Хару, ведь теперь Итачи легко может догадаться, насколько она ему дорога… Но он ничего не мог с собой поделать. Саске понимал – смерть этого человека окончательно разобьет его маленький, хрупкий мирок. Неужели все повторится? Неужели он опять потеряет близкого человека?..
   Он забыл, кем является. Он был Мстителем, и Мстителем именно с большой буквы. Хотя, почему «был»? Он до сих пор им является. И если Итачи хоть что-то сделает с Хару… Странно, но юноша не чувствовал в себе зарождающегося гнева, ярость. Точнее, ничего не чувствовал. Только пустоту. И непреодолимое желание сохранить Хару жизнь. Жадная змея ненависти, которая так упорно проникала в его тело, которая срасталась с ним, становилась одним целым… где же ты? А была ли ты вовсе? Да, была. Она пожаловала к нему однажды, уютно поселилась в его сердце, прижилась… А в какой-то момент трусливо зашипев, умчалась. Теперь, когда змея может вернуться, он не впустит ее. Теперь у него стойкий иммунитет против таких тварей.
- Видимо, ты еще более слаб, чем я думал, Саске. – заключил Итачи, прожигая младшего брата холодным взглядом.
   В глазах Итачи что-то блеснуло. Шаринган?
   Старший Учиха перевел глаза на Хару и стал оглядывать ее с ног до головы.
- Так вот она кто – твоя новая слабость. В следующий раз играй более правдоподобно, братик, – усмехнулся он, выдержав некоторую паузу, дабы рассмотреть Хару лучше. – Саске, а ты знаешь, какая пытка является для человека самой тяжелой и ужасной? Угроза смерти любимого человека… когда ты боишься, что больше никогда его не увидишь…
- Нет… - тихо прошептал Саске, медленно качая головой. Кожа на его лице стала матово-бледной.
- …В такую минуту, – продолжал Итачи своим отрешенным, бесцветным голосом. - Ты готов выдать любую информацию, любое имущество, деньги, даже собственную жизнь… Тебе же знакомы такие чувства, не так ли? Как тебе хотелось тогда вернуть наших родителей… так же, как сейчас надеешься спасти ее.
   Господи, ну почему ты не отзываешься на мои молитвы…
   Всемогущий, умоляю, спаси ее. Я отдам все. Я пожертвую своей жизнью. Даже загробной… Я готов пройти через все врата Ада, только прошу тебя, спаси Хару... Великий Дух Огня… обменяй ее жизнь на мою. Пожалуйста… Мне больше ничего не нужно…
- Саске… - кое-как размыкая губы, хриплым голосом воззвала его Хару.
   Ее ресницы тихонечко затрепетали. Она чувствовала, - скоро настанет конец. Учиха-старший держал ее за горло, она весит в воздухе, словно тряпочная кукла, и лишь ее враг может выбирать: жить ей, или нет. Сил больше нет.
   Глаза Хару с трудом раскрылись…
- Не открывай глаза!!! – во все горло закричал Саске. – Не смотри на него!!!
   Почему-то перед глазами все поплыло. Как она может смотреть в лицо Итачи, если она и так ничего не видит?..
- Как же ты за нее волнуешься, – по лицу Итачи пробежала судорога. – Это-то и делает тебя слабым. Да и не только тебя: любого. Связь делает человека уязвимым… Знаешь, пожалуй, я убью ее. Ты еще скажешь мне за это спасибо, братик.
   Второе дыхание. Саске знал, что это такое. Откуда-то взялись силы, чтобы подняться на ноги. Довольно низких слов. Итачи играет с ним. Паника и ужас выводят его из равновесия, делают его более уязвимым, заставляют его совершать ошибки. Страшное горе, пережитое еще в детстве, и страх за Хару помогут ему и уберегут от беды. Саске был готов. Он сильный. Сила духа – есть такое понятие.
   Саске выставил вперед руку.
- Чидори!
   Чакра стала приобретать форму шара ярко-синего цвета. Он копил силы, и вот они ему понадобились. С криком, полным боли и ярости, Саске побежал на брата, держа на готове Чидори… Промазал. Итачи успел отбросить Хару в сторону, а затем исчезнуть, атака пришлась по пустому месту. Младший Учиха, тяжело дыша, стал озираться в поисках старшего брата. Где ты, где ты, где ты, черт бы тебя побрал!? Какую еще игру собираешься вести? Что еще ты хочешь у меня отнять? Но, увидев девушку, встающую с земли, увидев ее, раненую, истощенную, обессилившую, но все же живую, мысли о поимке Итачи почему исчезли, вылетели из головы, и с губ юноши вырвался тихий облегченный стон. Хару жива. И ради этого, ради ее спасенной жизни стоило потратить все свои силы…
   Может, все же есть Бог на свете?..

   Юдати встала с земли. Почему до сих пор в ее глазах все расплывается? Трава под ногами казалась единым зеленым ковром, камни – серыми пятнами. Ну, наконец, все прошло, и зрение восстановилось. Хару подняла лицо и вдруг застыла, не в силах пошевелиться.
   Итачи стоял прямо перед ней. Он смотрел на нее, буквально пожирал глазами. Какой странный взгляд…
- Хару, - зовет он ее.
   Он кажется таким истощенным и ослабленным… Что с ним? Неужели Саске все же задел его своим Чидори? Но где он сам? Если Итачи что-то с ним сделал…
   Хватит. Достаточно. Пора, наконец, покончить с этим. Итачи Учиха больше никогда не искалечит кому-то жизнь. Ни Саске, ни ей, ни кому-либо другому. Да, она слаба. Но чтобы использовать ЭТО ниндзюцу, она вытянет из себя всю чакру, что у нее есть. Хару из клана Юдати вытянула руку вперед. И никаких печатей. Лишь тихо шептать слова. И вдруг в солнечном свете заструилась чакра, она стала гибкой, как струна, она вытягивалась до тех пор, пока ее очертания не стали похожи на некое копье из одного сгустка электрической энергии. Но толком ничего нельзя было разобрать: вокруг самой Хару весело плясали синие молнии, словно обнимая свою хозяйку.
   Пора использовать секретное оружие клана Юдати.

- Хару…
   Саске ничего не понимал. Что она делает? Что это за техника в ее руках? Какое-то странное копье из сгустка электрической чакры, словно светившееся изнутри. Хочет атаковать Итачи? Но ведь его нигде не видно…
   И вдруг она кинулась вперед. Прямо на Саске.
   Когда копье вонзилось в его грудь ровно на два сантиметра ниже сердца, Саске сравнил его с ударом молнии. И в ту же секунду копье исчезло. Такая внезапная, смертоносная атака; пронзительная, секундная боль. И все.
   Саске перехватил взгляд Хару. Ярость, гнев, злость… Но чистые синие глаза находились будто под гипнозом: затуманенные, пустые…
- Хару… - сумел выдавить он.
   И тут же ее взгляд меняется. Она узнает этот голос. Это голос не Итачи.
   Кровь окрашает своим багряным оттенком его майку. Матово-бледное лицо шиноби, в его глазах застыло недоумение.
- Саске!
   Его ноги подкосились. Юдати успела подхватить его под мышки и аккуратно усадить на траву. Только не это… Боже, только не это!
- Саске! – звала Хару юношу. – Саске!..
   И тут ее ударили. Сильно, кулаком в лицо, так, что девушка отлетела в сторону. Запрокинув голову, она увидела Итачи, возвышавшегося над ней. Саске лежал в нескольких метрах от нее. Значит, тогда это все же был не Итачи. Тогда он просто спрятался. И использовал гендзюцу, чтобы выдать Саске за себя. А она попалась. Как раз в тот момент, когда, вися над землей, открыла глаза. Под воздействием гендзюцу попыталась убить Саске. Но, почему пыталась? Убила. Это всего лишь вопрос времени.
   Саске умрет из-за нее. А значит, и ей незачем жить. Хару даже не шелохнулась, когда Итачи занес кунай над головой, чтобы нанести последний удар. Ее взгляд был прикован к корчащемуся  на голой земле Учихе Саске, и лишь одна мысль витала в ее голове: умереть рядом с ним. Это она виновата… и не заслуживает жизни.
   Внезапно на лицо Хару капнуло что-то теплое. Две капли. Крови. Хару медленно повернула голову в сторону Итачи. И увидела торчащую из спины длинную катану.
- Не смей трогать… - услышала она злобный рык позади старшего Учихи. - … Мою сестру! – и человек резко вытащил катану из тела Итачи.
   Учиха издал последний вздох и повалился рядом. Это последний бой в его жизни. Не верилось. Что все вот так быстро кончилось… Дзюгацу, запыхтевший, брезгливо отбросил свое оружие в сторону, точно прокаженное. Он ничего не сказал сестре. Может, не хватало слов, а может, сказать было просто нечего. Главное, что он спас ей жизнь. Хоть раз в своей жизни: не она ему, а он - ей.
   У девушки не было времени ни благодарить его, ни удивляться его внезапному появлению. Рванув с земли, она кинулась к Саске, уповая на то, что юноша еще жив. Хару бежала к нему, падала, ползла, и бежала вновь.
- Саске! – крикнула Хару. Она подбежала к нему, опустилась на колени, склонилась над ним.– Не смей умирать, слышишь?! Ты слышишь меня?! Не смей! Если ты умрешь, я… я…
   Голос ее задрожал, глаза увлажнились. Она до боли закусила губу, слезы покатились по щекам, она не могла совладать с собой. Саске вымученно улыбнулся. И от этой улыбки ее стало еще горше. Люди не улыбаются тем, кто их убил.
   Дзюгацу знал, что драма с этим Учихой продлиться недолго: этому парню все равно не жить без квалифицированной помощи ниндзя-медиков. Ему конец. А вот конец Дзюгацу наступит еще не скоро. Пора сматываться. Жаль, забрать сестренку сейчас с собой нельзя, но он обязательно за ней вернется. Он обещал. Дзюгацу сделал шаг назад, но его спина тут же наткнулась на острый наконечник куная.
- Куда это ты направился? – бесцветным голосом осведомились сзади.
   Дзюгацу осторожно оглянулся. Семнадцатилетний мальчишка с Бьякуганом. Тот самый, что должен был драться с Сёго.
- Что, этот неудачник отправился на Небеса? – горько усмехнулся Дзюгацу, поднимая обе руки вверх. Официальный жест, означающий полное поражение.
- Ты прав, – коротко ответил ему брюнет.
   В следующую секунду тонкая проволока полностью обездвижила его тело. Падая на землю, Дзюгацу видел, с каким интересом Нейджи Хьюга наблюдает за его сестрой и умирающим парнем. Просто наблюдает, а вмешиваться не собирается. Ну что ж. Возможно, он не видел в этом необходимости.
   Ведь помощь уже близко.
   Хару положила свою руку на его грудь, пытаясь залечить его рану.
- Ты будешь жить… - повторяла Хару, сглатывая слезы. – Понятно? Ты не умрешь. Я не позволю… Не позволю…
   Но руки предательски дрожали, она не могла нормально контролировать чакру. Как мучительно было осознавать, что Саске умрет из-за нее, что она, как последняя дура, повелась на гендзюцу Итачи. Как больно было понимать, что он погибнет по ее вине…
- Прости меня… - срывающимся голосом просипела Юдати. – Прости меня… Я не хотела… Господи, Саске…
   Он протянул к ней руку, дотронулся щеки, провел по ней холодными пальцами. Он ничего не отвечал, только натянуто улыбался. В глазах читалась самая настоящая нежность, тепло…
   И где ее пламенная решимость? Куда подевалось то хваленое хладнокровие в самых, казалось бы, отчаянных ситуациях? Почему она так убивается вместо того, чтобы искать выход из положения? Почему слезы текут рекой? Почему она готова сделать все, лишь бы он, Саске, остался жив?..
   Как холодно… По жилам словно проносятся кубики льда, тело ослабевает, перед глазами сплошное белое пятно, в ушах звенит тихий предсмертный шепот … Саске глубоко вздохнул. Так вот какая она – смерть…И лишь надежда в последний раз увидеть очертания Хару все еще держало его в этом мире. На лицо капают чужие слезы. Он чувствует это – пока осязание не покинуло его. Двери жизни стали медленно закрываться. Он погибнет в битве, под ласковые лучи солнца, рядом с любимой девушкой… А больше ему ничего не нужно…
   …Он очутился в мире мягком и ласковом. Вокруг сидели его родные. Мама, папа, тетушка… Они смеялись, хлопали в ладоши. Все так обрадовались, когда он появился. Они столько лет ждали Саске. Родители бросились обнимать сына. Никакой боли, только свет и радость. А потом вся семья стала двигаться дальше, дальше к этому вечному источнику негасимого света. Они манили Саске за собой, называли его ласковыми именами.
   Ему тоже очень хотелось пойти с ними. Вот только есть одна неувязка. Ему кажется, вначале надо было кое-что закончить на земле. Какое-то важное дело.
   Хотя, какое это теперь имеет значение? Есть вечный свет и любимые люди, которые смеются и ласково зовут его.
   Саске вспомнил еще имена. Наруто. Сакура. Хару. Придется… забыть эти имена?
   Пора. Он пошел за своими родными, по дороге между небом и землей, в самый центр райского свечения… Но почему-то он часто оглядывался назад. Все же там, внизу, на земле, у него есть незаконченные дела. У него еще есть близкие люди, и он многого им еще не сказал.
   Саске сделал свой выбор. И пошел по той дороге, которой решил следовать всегда…

Глава 10 (заключительная)

Теряешь всегда только то, что боишься потерять.
Если же ничего не боишься, - ничего не происходит.
Страхи даются нам, чтобы мы ничего не достигли в это жизни
И ничего не успели.

   Зачем он так поступил?
   Если бы он знал... Зачем он вновь, своими же силами разрушил то хрупкое счастье, что у него было? Пусть оно было бы невечным, мимолетным, но все же оно было. А сейчас, лежа в своей комнате, ему осталось лишь проклинать себя, кусать подушку от досады. Они не могут так проститься. Проститься снова... врагами.
   Учиха перевернулся на спину, лежа на кровати, подложил руки под голову и стал всматриваться мрачным взглядом в потолок. Иногда после таких долгих созерцаний у человека может буйно разыграться фантазия: ему кажется, что на потолке начинают вырисовываться немыслимые фигуры и даже кое-какие фразы. А может, это все всплывало в голове.
   Саске встал с кровати. Сделав всего несколько шагов, он дошел до низкой тумбочки всмотрелся в рамки с фотографиями. Их было две. Первая фотография: он, Наруто, Сакура, Какаши-сенсей... На второй – Року-сенсей и Хару. Юноша стал нетерпеливо вытаскивать фото из рамки, дрожащими руками обхватил запечатленную девушку на снимке: веселую, необычную. Однако…
   Он решительным движением разорвал фотографию на две части. Часть, на которой был изображен Року, упала на пол. Но оставшуюся фотографию юноша поднес к глазам. Теперь Хару улыбается только ему, теперь на этом снимке нет лишних, есть только она и он – тот, кому девушка так тепло улыбается… Саске снова присел на кровать, любовно проведя глазами по фотографии. Она принадлежит только ему…
   За что он ее полюбил? Особой красоты в ее внешности не было, не было и того особого женского обаяния, что выделяло бы ее на фоне других; веселой искорки шарма в ней также присутствовало не много, как и своеобразной мягкости и доброты характера… Но разве можно полюбить за что-то? И почему же, черт побери, она так понравилась этому Хьюга?
   Пусть его любовь к ней эгоистична. Пусть он ревнует ее ко всему, что дышит, пусть не терпит тех, кто хоть как-то сблизился с ней, пусть перед его глазами стоит только она, а все остальные не имеют значения, - он никому не отдаст ее. И даже если случится так, что ему придется выбирать: жизнь Хару или жизнь тысячи людей, включая его самого, он остановит свой выбор на первом. Если Хару потеряет Дзюгацу, у нее останется Саске, и ей не будет так одиноко. Учиха все бы устроил так, чтобы она никогда больше о нем не вспоминала… Но если он потеряет Хару, у него не останется никого настолько дорогого ему человека.
   Саске закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на своей задаче. Всему виной этот братец Дзюгацу. Не было бы его, не было бы и проблемы, а устранить такого слабака – легкая задача… И тогда Хару осталась бы с ним…
   Саске в ужасе распахнул свои черные глаза, и в поле зрения опять упала ее фотография. Нет, он не должен даже думать о подобном. Ведь тогда Хару отвернется от него уже навсегда, а так не хочется снова видеть на ее лице слезы… Нет, нужно придумать что-то другое.
   Может тот дождливый день, с которого и начался весь шантаж – знак судьбы? Может, это и есть шанс остаться с ней?..
   Внезапный стук и яростное перешептывание за дверью прервали его размышления. Учиха совершенно  никак не отреагировал ни на первый, ни на второй, ни на третий стук.
- Саске, - донесся приглушенный голос Наруто снаружи. – Саске, ты что, оглох? Мы знаем, что ты здесь!
   Мы, значит? Ах, да… Конечно, рядом с ним за дверью стоит Сакура.
   И, словно в подтверждение его догадок, до него донесся еще один голос, на этот раз женский и слегка обеспокоенный:
- Саске-кун, уже через час начнется суд. И мы решили, что за тобой стоит зайти…
   Как всегда беспокоящаяся за него, добрая, отзывчивая Сакура… Она никогда не поймет…
- Я выйду один, – резко ответил Учиха, положив оба изображения Хару и Року на тумбочку.– Идите без меня.
- Но… - попыталась возразить Сакура.
- Уходите.
   И опять какое-то шептание за дверью. Саске услышал звук шагов, все отдаляющихся от двери. Но это шаги одного человека. Кто-то остался.
   И снова он прав.
- Саске?
   Наруто. Никак не может успокоиться. Ладно, пусть болтает, если ему так хочется, он все равно не будет ничего отвечать.
- Саске, - Наруто явно нервничал. – Я хотел поговорить с тобой.
   Какой сюрприз.
- Саске, открой дверь.
   Никакого ответа.
- Хорошо. Все равно я планировал завести скорее монолог, чем диалог с твоим участием, и прекрасно знаю, что ты слышишь каждое мое слово. Понятно?
   Чего уж непонятного.
   Внезапно Наруто тяжело вздохнул.
- Саске, - тихим, грустным голосом. – Я до сих пор не могу поверить в то, что Хару так легко предала Коноху… Она не могла, она… не такой человек. Ты ведь знаешь это не хуже меня, правда?.. – послышалась тоскливая усмешка. – Саске, я просто хотел сказать, что… что на твоей стороне. И на стороне Хару. Еще что хотел сказать… знаешь, жутко неудобно вести беседу через запертую дверь!
   Тишина.
- Саске. – Наруто слегка постучал.
   Никакого ответа.
- Саске!
   И опять тот же результат. Наруто уже не тихонько стучал, он уже барабанил кулаками по двери, пинал ее, проклиная все на свете.
- Саске! – предостерегающе орал Узумаки. – Если ты сейчас же не откроешь эту чертову дверь, я просто разнесу ее Расенганом, и плевать мне будет на последствия! Ты слышишь?! Я…
   Дверь резко отворилась, и очередной удар кулаком прошелся по пустому месту. Учиха холодными глазами наблюдал за тем, как друг судорожно пытается отдышаться.
- Ты… все же… - Наруто старался выровнять дыхание, - …решил… выслушать меня?
- Нет, – ровным тоном ответил Учиха, и отвел глаза в сторону. – Я решил пожалеть дверь…

- На выход!
   Хару покорно вышла из камеры. Надели наручники, повели по бесконечным коридорам, к тяжелой, дубовой  двери… Она знала, там, за этой дверью все и решится. Хотя, к чему быть такой оптимисткой – все и так уже решилось. Просто здесь это заключение будет принято уже официально.
   Она зашла, спокойно прошла к своей стойке, остановилась. Охранник стоял рядом, на случай, если она захочет сбежать. Впустую доказывать ему, что никуда она убегать не собирается.
   Просторный зал постепенно стал наполняться, многочисленные скамьи стали занимать любопытные жители. Сердце ёкнуло, когда в дверях начали появляться знакомые лица, они садились на места, и никто не смел взглянуть Хару в глаза. Вот только что ей ободряюще кивнула Хината, и лишь легкое подобие на улыбку промелькнуло на лице Нейджи. Заходит Сакура… Почему-то она не садится со всеми, а проходит дальше, к месту, куда в скором времени должна подойти Тсунаде. Даже не взглянула на Хару, просто прошла мимо. Хотя, девушка понимала состояние Харуно: та наверняка считает, что она сломала Саске всю жизнь. Может, она и права… Року-сенсей проходит мимо, и был первым, кто встретился с ней взглядом и добродушно улыбнулся. Пусть неуверенная, слабая, но улыбка. Он один из тех немногих, кто верит ей.
   Заходит Саске…
   На секунду стало обидно, что он даже не посмотрел в ее сторону. Он зол на нее, обижен. Он не понимает, почему она выбрала своего брата, почему не хочет остаться... Он никак не может понять…
   Наруто широко улыбнулся ей, приветливо помахал рукой, и вдруг стало легче. Хару слабо улыбнулась в ответ, мысленно поблагодарив Узумаки. Девушка надеялась, что Наруто не оставит Саске в одиночестве… когда ее уже не будет рядом.
- Внимание! – торжественно провозгласила Шизуне стоя. – Идет Тсунаде-сама!
   В глазах Тсунаде тоска, разочарование, вперемешку с упреком и презрением. Она надеялась на нее, а теперь доверие Пятой Хокаге подорвано. Тсунаде зря так старалась возбудить в ней стыд и раскаянье, - они уже давно прожгли ей душу, заставляют мучаться, не давая заснуть по ночам… Но предательство родной деревни не тот случай, при котором можно отделаться простыми извинениями.
   И все началось.
   Когда Хару отвечала на вопросы, она старалась не думать о Саске и о своей вине перед ним. В ее голове всплывал образ брата, тот, кого она должна защитить, ради которого живет и с которым всегда будет рядом. Все это ради него…
   Вдруг дубовая дверь резко отворилась, послышались шум борьбы, неясных воплей. Все присутствующие разом оглянулись, надеясь понять, что же происходит.
- НЕ СЛУШАЙТЕ ЕЕ!!! – донесся безумный вопль, и тут же эхо разнесло этот приказ по всему залу.
   Хару медленно повернулась в сторону этого голоса. Горло вдруг пересохло, лицо стало бледным, губы задрожали. Она стала повторять себе, что это сон, простое наваждение, этого не может быть… но все же это было так.
   В массивных дубовых дверях, удерживаемый как минимум тремя охранниками, стоял Дзюгацу.

- Хару, пожалуйста, не делай глупостей, – умолял он ее тогда, в его камере. – Ты ведь знаешь, нас послушают просто так, для порядка, и посадят за решетку! Наша жизнь сломается, мы будем птицами в клетке, и никогда не выйдем на свободу!
- Я знаю, – устало. – Но мы заслужили это.
- Я заслужил! – воскликнул ее брат в негодовании. – Но не ты! Ты не заслужила  такой судьбы, ты достойна лучшей жизни! Зачем ты искала меня? Зачем не сказала всем обо мне? Я бы пришел… Я бы забрал тебя, тебе нужно было лишь чуть-чуть подождать и тогда мы бы нашли свою судьбу! Ну же, обещай мне, что будешь говорить на суде только правду! Меня посадят пожизненно. Но твой срок меньше, ты сможешь выйти!
- Не могу, – она помнила, как грустно улыбнулась тогда, обняла брата за плечи. – Тогда я не смогу быть с тобой рядом. Я обещала себе, что пойду за тобой хоть на край Света. Даже за решетку…
- Тогда давай сбежим! – сменил он тактику. – Давай просто вырубим этих охранников и вырвемся на свободу… Тогда мы будем вместе! Покинем Коноху, увидим мир… Или уходи только ты…
- Нет, Дзюгацу, мы никуда не убежим, – тихо сказала она тогда. – Мы заслужили наказание за все, что наделали, и не сбежим, как последние трусы. И, Дзюгацу…
- М?
- Обещаю, ты будешь свободен…

- НЕ СЛУШАЙТЕ ЕЕ!!! – вновь повторил ее брат, пытаясь вырваться из цепких лап охранников.
- Тсунаде-сама, мы не могли его удержать! – начал оправдываться один из них, пытаясь заломить Дзюгацу руки за спину. – Он вырвался из камеры и прибежал сюда, мы ничего не могли поделать, простите нас!
   Хокаге в гневе встала из-за стола, грозно стукнув двумя руками об него.
- Выведите его отсюда! – зло крикнула она. – Я обещала, что он не будет здесь появляться!
- Есть! – в один голос воскликнули шиноби.
   Но сделать это было не так легко. Дзюгацу вырывался, боролся, его лицо было искажено яростью, безумием, но его глаза были направлены только в одну сторону.
- ХАРУ!
   Девушка хотела отвернуться, сделать вид, что не слушает его, не узнаёт, но не могла отвести от брата потрясенного испуганного взгляда.
- Не верьте всему, что она скажет!!! – кричал он что есть мочи. – Она лжет!!! Что бы она ни сказала, как бы она себя ни оговаривала – не верьте ни одному ее слову!!! Что бы ни попросила – не соглашайтесь ни с каким ее решением!!! Она сошла с ума!..
   Но в этот момент охранникам все же удалось угомонить юношу и заломить ему руки, так, чтобы он не мог двигаться. Его стали насильно тащить к выходу, но даже тогда он выкрикивал ее имя, просил одуматься…
- Он несет какой-то бред! – яростно высказалась Тсунаде. Затем ее пылающее от злобы лицо уставилось на Хару. – Как это понимать? Вы что, в сговоре? Надеялись, что я поведусь на эту удочку?
- Это не имеет ко мне никакого отношения.
   Сказала, как отрезала. Пятая прожгла ее ледяным взглядом.
- Ладно. Твой допрос окончен. Следующим будет отвечать Року.
   Року-сенсей не знал о ее цели, хотя она и доверяла ему, как себе. Хару не хотела, чтобы он тоже пострадал из-за нее. Поэтому, связи с тем, что у ее учителя не было информации, Тсунаде решила перейти к следующему свидетелю:
- Учиха Саске!
   У Хару внутри все похолодело. Как? Саске?
   Однако сам юноша, кажется, никак не был удивлен. Девушка слышала, как Наруто что-то яростно шипел Учихе перед тем, как тот неспешным ходом отправился к своему месту за стойкой; как вцепились руки Сакуры в края своего стола, как до крови кусала губы. Она не знает, что именно хочет сказать Саске. А Хару только догадывается. И эта догадка вселяла в девушку неимоверный ужас.
   По началу простой допрос, обычные вопросы, на манер: «Как долго вы знаете Хару Юдати?» или «Говорят, что вы были в близких отношениях. Это правда? И если да, то как давно?» и так далее. И, когда его уже собирались отпускать, а Хару готова была вздохнуть с облегчением, как Учиха вдруг впервые посмотрел в ее сторону. Она не видела его лица, так как смотрела строго перед собой, стараясь не выдать себя. Но кожей чувствовала его прожигающий насквозь взгляд, словно видела полыхающие безумной решимостью глаза и губы, растянувшиеся в усмешке.
- Я хотел кое-что еще рассказать вам, Тсунаде-сама… - начал он.
- Да, - насторожилась Пятая. – Я слушаю.
- Подождите, - прервала Саске Хару, пытаясь собраться с мыслями. – У меня есть заявление.
   Хокаге ничего не ответила, и девушка решила продолжить. Лучше и не гадать, насколько испуганный вид сейчас у Учихи.
- Я…
- Не слушайте ее! – дрожащим голосом сказал Саске. – Я должен был говорить первым!
- На нашем последнем совместном задании... – Хару не обращала на выкрики юноши никакого внимания. - …Тот случай, когда был ранен Учиха Саске…
- НЕ СЛУШАЙТЕ ЕЕ!!!
   Нельзя высказать, какую панику отражал голос Саске. Он понял. Теперь он все понял. Но он должен открыть свою правду! Он скажет, что видел их с Дзюгацу вместе, и ни с кем не перемолвился по этому поводу, не докладывал об этом Хокаге. Это был его долг, и он не сделал этого. Теперь он тоже предатель. Пусть частично, но все-таки. А значит, стоит попытаться изъять из этого пользу.
- Месяц назад… - Саске пытался сбить ее слова своими, но все было зря.
- …Тот случай, когда он был при смерти… - продолжала Хару как ни в чем не бывало, но что-то выдавало ее волнение.
- …Я встретил Хару с каким-то… - Учиха уже почти кричал от отчаянья.
   Нельзя, нельзя, чтобы она сказала это! Нельзя допустить, чтобы она рассказала то, чего не было на самом деле! Надо остановить ее!
- …Вы все знаете, что я с ним была не в лучших отношениях! – Хару тоже срывалась на крик, опасливо глядя в сторону Саске.
- Хару, не делай этого! – кричал темноволосый шиноби в мольбах.
- … Я НЕНАВИДЕЛА его! И поэтому на нашем последнем совместном задании!..
- Хару! – застонал от безысходности Саске, умоляюще гладя на девушку.
- Я ХОТЕЛА УБИТЬ САСКЕ УЧИХУ!!! – крикнула девушка на всю мощь своих легких, прожигая юношу гневным взглядом.
   «Я хотела убить Саске Учиху, я хотела убить Саске Учиху, я хотела…» - повторяло эхо раз за разом, будто кто-то невидимый словно записал эти роковые слова на пленку.
   Читателю будет несложно представить, какая реакция была у всех присутствующих в зале заседания. Ошеломленная тишина сменилась возгласами ужаса, по всему залу эхом прокатилась волна изумленных вздохов. Лишь Хару невозмутимо стояла у своей стойки, задрав голову к верху и стараясь не думать о том, сколько же из ее бывших друзей после этого заявления возненавидели. Еще больше не хотелось думать о реакции Року-сенсея… А Саске…
   Что бы она сказала ему, если бы не этот спектакль? Прости. Я люблю тебя… Я сказала тогда тебе эти слова, перед твоим уходом, чтобы ты понял: ты дорог мне, что это так. Я сказала эти три слова, чтобы ты простил мне все то, что сейчас я сказала и что еще скажу. Я сказала, что люблю тебя, чтобы доказать – ты не одинок. Но кроме любви, в жизни каждого есть цель. Что-то чудовищно важное, глобальное, для чего человек приходит на свет. Его миссия, его сверхзадача, его долг перед самим собой и перед миром. Так же, как ты поклялся отомстить, я поклялась всегда защищать его, что бы ни случилось, каковы бы ни были обстоятельства. Прости еще раз, и прощай…
   Учиха отшатнулся, закачался, как от удара пощечиной. Голова закружилась, разум помутился. Она все же сказала это… Он не мог в это поверить… Она все же…
   Что же будет дальше?..
- Я не верю!!!
   Вопль Наруто заставил Хару вздрогнуть, а всех остальных удивленно оглянуться на последние места. Узумаки, вскочивший со своего места, еле сдерживал себя, его руки были сжаты в кулаки, его трясло, как в лихорадке, щеки раскраснелись, в глазах горел огонь.
- Хару-чан! – кричал он. – Как ты можешь говорить такое?! Вы с Саске любите друг друга! Ты не могла…
- Заткнись, Наруто.
   Шиноби опешил. В его огромных голубых глазах отразилось величайшее недоумение.
- Что?
- Заткнись, – скрепя сердце, повторила девушка. – Это не твое дело.
   У меня нет выбора! – хотелось добавить ей, но она благоразумно промолчала. «Черт бы тебя побрал, Наруто!» – чуть ли не крикнула Юдати от безысходности. Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, не завыть от отчаянья и горя, кусала губы до крови, чтобы хоть как-то отвлечь свои печальные мысли с помощью физической боли. Наруто может плохо повлиять на все то, что она запланировала сделать.
- Ты не могла пытаться убить Саске, Хару-чан! – тем временем орал Узумаки. – Это НЕПРАВДА! Ты ЛЮБИШЬ его! Ты!..
   Хару, внешне спокойная, подняла свои глаза на Хокаге.
- Я прошу вас удалить его. Он мешает нашему делу.
   Хокаге, потрясенная, ничего не могла ответить, она лишь медленно кивнула. Но через некоторое время к ней все же вернулся дар речи:
- Наруто, прекрати! В противном случае нам придется выпроводить тебя за пределы суда.
- Но… - попытался возразить шиноби, кинув полный надежды взгляд на Хару. Та отвела глаза.
- Садись, – приказала ему Тсунаде. Наруто, нехотя, повиновался.
   Саске отозвали. Он был последним свидетелем, и дело перешло к судебным прериям. Хару предложили высказать все по этому поводу. У нее не было никакого желания говорить что-либо об этом, но есть просьба, и вся надежда только на нее.
   Девушка крепко сжала зубы, когда ей публично разрешили ее огласить. Это решение полностью поменяет ее жизнь, и жизнь Дзюгацу. Когда Хару вновь подняла голову, до этого поникшую, показала Тсунаде свои печальные глаза, на ее лице засветилась слабая, вымученная улыбка. Улыбка циркача, заглянувшего в пасть тигра. Улыбка любящего, который пойдет на все ради близкого своего. Улыбка человека, знающего, на что тот идет.
   «Не делай этого…»
   Саске готов был молиться вновь. Его рука судорожно вцепилась в запястье рядом сидящего Наруто, сердце отчаянно колотилось, готово было выпрыгнуть из груди, в висках стучал страх, а жить давало лишь присутствие надежды... Если Узумаки и было больно, он никак не показывал этого. Он, как и Саске, не мигая, прожигал спину Хару глазами и, казалось, даже не дышал. Их обоих распирало жуткое чувство неизвестности, страха, сковывающего мысли…
   Не верьте всему, что она скажет… Что бы она ни сказала, как бы она себя ни оговаривала – не верьте ни одному ее слову… Что бы ни попросила – не соглашайтесь ни с каким ее решением…
- Я прошу, чтобы вы переложили всю вину Дзюгацу на меня.
   Потрясенная аудитория молчит. Присяжные какой раз за день теряют дар речи, и лишь горький стон срывается с губ Учихи.
- Я беру всю вину брата на себя, – продолжила Хару тихим голосом. – Я готова умереть за решеткой. Как АНБУ, и как его ближайший родственник я имею право на эту просьбу… и на ваше согласие.
- Ты понимаешь, что ломаешь себе всю жизнь? – после долгой тишины вопросила Тсунаде. – Если брать в расчет попытку убийства Саске Учихи, ты бы просидела за решеткой лет двадцать, но не больше. Пожалуйста, подумай над этим, прежде чем мы примем окончательное предложение.
- Я все обдумала. – Юдати натянуто улыбнулась. – Я выпью чашу вины за нас обоих. Моя мечта – видеть брата свободным. Даже если для этого придется сесть в тюрьму, я исполню ее. Тогда я буду по-настоящему счастлива.
- Что ж, это твое решение… - ответила Тсунаде. Она встала, чтобы провозгласить решение суда…
- Стойте, - послышался уверенный голос с противоположного конца зала. - Думаю, не стоит так спешить.
- Опять ты, Саске? – грустно усмехнулась Хару, не поворачивая головы.
   Юноша не отреагировал на это высказывание. Возвышаясь над всеми в зале, он говорил решительно, четко, выговаривая каждое слово:
- Вам не кажется это все слишком подозрительным? Посреди заседания врывается Дзюгацу Юдати и предупреждает о том, что не стоит верить Хару. Вы все помните, что именно он сказал, – тягостное молчание возвестило Саске о том, что все прекрасно помнят. – В тот день, который должны были стать моими поминками, я готов был распрощаться с жизнью, не борясь за существование, потому что знал – та, что дороже мне больше всех на свете, рядом. Знаете, когда ты виснешь между небом и землей, твои чувства внезапно обостряются настолько, что ты, кажется, можешь читать чужие мысли. И я, читая ее мысли, слушая ее плачь, ощущая вкус ее слез, понял тогда, что дорог ей... А сейчас, здесь, она несет какую-то чушь про то, что хотела убить меня!  – Саске обвел всех присутствующих мрачным взглядом.– Лично я не верю ни одному ее слову. Уверен, у всех вас хоть на долю секунду тоже сложилось такое впечатление. И, наверняка, вы все также понимаете, зачем она все это делает: строит из себя гнусную изменницу, убийцу, зачем просит отсидеть срок – все это ради брата. Да, Дзюгацу мошенник, трус, предатель, он бросил ее, когда она была еще совсем маленькой, но он остается самым родным ей человеком.
   Саске сделал некоторую паузу, чтобы все могли осмыслить все то, что он только что сказал.
- Дзюгацу всего лишь хотел вырваться из деревни, наладить свою жизнь, и, насколько мне удалось выяснить, он не собирался нападать на деревню, даже когда был напарником Итачи. Хару, искавшая его все это время, не предатель, она ни в чем не виновата. Единственное, в чем она повинна, так это в любви к своему брату. – Учиха развернул свое лицо в сторону Пятой. – Тсунаде-сама, я прошу вас отпустить Хару. И Дзюгацу тоже. Я не собираюсь предъявлять вам доказательства, и то, что я сказал выше, является ими лишь частично. Нет, я хочу, чтобы вы дали им еще один шанс, чтобы они смогли начать новую жизнь. Уже вместе.
   Тсунаде долго не отвечала на такое заявление. Она задумчиво кусала губу, хмурилась, оценивающе окидывала взглядом то Саске, то Хару. Наконец, она призналась, вздыхая:
- Не знаю, Саске. Все мы также знаем, что ты испытываешь к Хару определенные чувства, ты как никто другой жаждешь ее вызволения, но это решение…
- Считаете, Саске один этого хочет? – послышался веселый голос Наруто. Он встал со своего места, улыбаясь до ушей. – Я поддерживаю это решение! Я не сомневаюсь в Хару-чан!
- Наруто, ты!.. – хотела было возразить недоуменная Хокаге, как ее тут же прервали.
   С места встали Хината и Нейджи.
- Мы тоже поддерживаем, – в один голос возвестили они. Даже у Хинаты, обычно неуверенной и решительной, горели глаза.
   Теперь Тсунаде перевела изумленные глаза на Хьюга.
- И я поддерживаю! – пламенно выкрикнул Ли, мигом вскочив на ноги.
- Что ж… - послышался усталый голос. – Лень, конечно, а надо… Поддерживаю, – громко объявил Шикамару, неловко встав с места.
- Поддерживаю! – довольно возвестил Чоджи.
- Мы с Акамару тоже поддерживаем! Верно, Акамару?
   Киба… Шино… Тен-Тен… Ино… Все кричали наперебой, выкрикивали одно единственное слово, вставали с мест, улыбались Хару, подмигивали ей… А она не верила своим глазам. Еще несколько минут назад ей казалось, что эти люди ненавидят ее, презирают, что считают секунды до того момента, когда она, наконец, сядет за решетку… Все ее друзья, - бывшие, как она до этого считала, - встают и говорят о свеем решении… Похоже на сон на Яву - также невероятно и великолепно.
- Поддерживаем!
   Какаши, Року, Куренай, Гай, Анко, Ирука, Джирайа… Чудеса продолжаются?..
   Да, продолжаются. Потому что следом за сенсеями стали вставать и другие, совершенно незнакомые Хару люди. Они всего лишь присутствующие, всего лишь любопытные жители Конохи, которые никогда и не знали, кто такая Хару Юдати, но они встают, кричат, поддерживают ее…
   В связи с этим странным явлением, Тсунаде пришлось вызвать некоторое обсуждение среди присяжных. Саске нахмурился, увидев, как Сакура наклоняется к Пятой и что-то шепчет ей на ухо. Учиха насупился. Он вспомнил, что Сакура не была в числе тех, кто был за поддержку Хару. Но, в конце концов, голосование среди присяжных закончилось.
- Мы всё обсудили, и всё решили, – громко объявила Тсунаде.
   Саске незаметно скрестил пальцы.
- …У нас тоже было голосование. Восемь голосов против двух, в пользу того…
   Ну же, ну же!..
- …Чтобы дать Хару и Дзюгацу Юдати второй шанс!
   Толпа взорвалась смехом, веселым улюлюканьем, криками «Ура!», и топаньем ногами. Все буквально сошли с ума, на радостях они стали обнимать друг друга.
- Все кончилось! – кричал где-то Наруто. – Хару-чан снова будет с нами!
- Это еще не все! – утихомирила их Пятая. - Все же за предательство дается суровое наказание! А поэтому Дзюгацу Юдати и Хару Юдати изгоняются из Конохи ровно на один год!
- Что?! – послышался ошеломленный возглас.
   Учихе показалось, что его сердце на секунду остановилось, а затем внезапно забилось с невероятной скоростью. Было такое чувство, что весь воздух словно выбили из легких, и оставалось судорожно ловить его ртом, он задыхался. В висках вновь забилась та тревожная нотка, что мучила его еще несколько секунд назад и вот вернулась вновь. Опять все повторяется. Опять теряет ее. Снова.
- Тише, тише! – угомонила всех Тсунаде. Присутствующие в зале покорно замолчали. – Они изгоняются на год, после чего возвращаются обратно в Коноху! Но весь год изгнанья их будет сопровождать один из АНБУ, на которого я взвалю всю ответственность. Он будет следить за ними.
   Хокаге переключила свое внимание на Саске, и он знал, что она скажет еще до того, как скажет вслух. По телу юноши словно пошла обжигающая волна счастья.
- Им назначается Саске Учиха!
   Темноволосый шиноби поджал губы, которые так и норовили расплыться в улыбку. Их не разлучают, даже наоборот. Этакая компенсация? Но, захочет ли Хару видеть его в лице ее охранника? Как она отреагирует на это? Ведь, черт побери, все могло быть по-другому. Сказка бы кончилась, остались только воспоминания.
- Почему Саске? – донесся чей-то голос.
   Пятая задумчиво и, вроде бы, растерянно провела глазами по членам совета. Взгляд ее почему-то остановился на Сакуре.
- Этот вариант предложила Сакура Харуно. – вымолвила она, вновь взглянув на зрителей. – И я одобряю ее решение. Это все, что я могу сказать.
   Саске показалось, или когда Тсунаде задержала свой взгляд на нем, она и вправду подмигнула ему?.. И сразу же в голове, словно электрический заряд, искрой пробежал вопрос: это предложила Сакура? Не укладывалось в голове. Нелогично, необычно, абсурдно, в конце-концов! Сакура же… ну, не то, чтобы ненавидела, нет, недолюбливала Хару. Причины были понятны, и перечислять их не стоит. На несколько секунд Учиха даже осознал, что теперь ему… как-то совестно. Он вдруг понял, что она все это время смотрела на него ласковыми глазами, слабо улыбалась, временами опуская взгляд на пол. А когда он посмотрел на нее, то она, смекнув, над каким вопросом тот ломает голову, улыбнулась той искренней, доброй улыбкой, в плен которой попадалось не мало молодых, влюбчивых шиноби. Увидев эту улыбку, Саске расслабился, даже, кажется, улыбнулся в ответ. Он все понял. Сакура до сих пор остается его другом, она простила ему за все, что сделал ей плохого, не только за то, что не смыслит жизни без Хару.
   Тем временем Хару вдруг стали обнимать со всех сторон, прижимать к себе, поздравлять, а кто-то – соболезновать, обещали ждать ее, скучать по ней… Она жила вдалеке от родины столько лет, тат чего стоит какой-то жалкий один год? Всего лишь 365 дней, всего лишь 8760 часов, и только. Но где же тот, кому она всем этим обязана? Где тот, кого она должна благодарить за свое спасение, свободу?
- Саске! – Хару стала шарить глазами по залу, выискивая Учиху. –Саске!
   Бессмысленно. Он не отзывается. Его вообще не видно в этой толпе. Все смеются, обнимаются, пританцовывают, кричат… И вдруг промелькнул такой знакомый силуэт, который, с легкостью просачиваясь между остальными, твердой походкой пробирается к двери. Еще несколько шагов, и он вырвался наружу…
- Саске! – крикнула Хару, с трудом пробираясь вслед за юношей. Ее толкали, обнимали, обнадеживали, но это было неважно…
   Она выбежала на улицу. Солнечные лучи падали на землю, ветер слегка колыхал траву… Но никаких следов Саске. Хару хотелось стенать от отчаянья, выть от беспомощности.
- Он пошел в ту сторону, – сказал кто-то сзади.
   Хару круто развернулась и вздрогнула, увидев Нейджи, указывающего куда-то вправо. Он спокойно смотрел на нее своими серыми глазами, ожидал, когда же она рванет с места и помчится в указанном направлении. Юдати почувствовала себя неловко, волной на нее начал накатываться стыд. Нейджи Хьюга тот, кто когда-то очень сильно нравился ей, был парнем, быть с которым она мечтала, к которому испытывала определенные чувства, и эти чувства, кажется, были небезответны…
- Я… - негромко, - Нейджи, мне очень жаль, что всё так…
- Чего же ты ждешь? – искренне удивился юноша. Он улыбнулся. – Поспеши, ты можешь не догнать его.
   Хару не смогла не улыбнуться в ответ.
- Спасибо…
   За что именно она его отблагодарила, Хару не поняла сама. Но, убегая в том направлении, которое указал Хьюга, все же какой-то уголок ее сознания раздумывал над этим вопросом, когда как вся остальная часть ее разума была поглощена мыслями о Саске. Она могла отблагодарить Нейджи за то, что помог ей… но еще и за то, что не обвиняет ее во внезапной влюбленности в Учиху. За это стоило сказать спасибо.
- Саске!
   Он сидел к ней спиной на побережье небольшого озера. На ее отклик он никак не ответил, лишь встал с мягкой травы, не поворачивая головы. Хару хотелось кричать от досады, и изо рта, помимо ее воли вырвался полу-всхлип, полу-стон. Она боялась, что Саске не извинит ей ее глупость и самоотверженность, проявленную на суде, ее заявление о том, что хотела убить его, и это опасение подтвердились.
   Хару сделала шаг к нему. Медленно, дрожащими руками она обняла его сзади, прижалась к его спине щекой, и почувствовала то незаменимое тепло, исходившее от него… Саске не шелохнулся, не оторвал ее от себя, но и не прижал к себе в ответ. И тогда она стала шептать все извинения, все молитвы, все благодарности, существующие на свете. Теперь она поняла, как чувствовал себя Саске, когда боялся на веки потерять ее… Вдруг Учиха положил свои руки на ее холодные пальцы, разомкнул объятье, развернул свое лицо к ней.
- Саске?..
   Его пустой взгляд никак не ответил ей. Юноша усмехнулся своей кривой улыбкой, взял ее за руки и повел к озеру. Он аккуратно встал на его поверхность, и вода пошла рябью. Хару пришлось последовать за ним. Так они дошли почти до середины озера, глядя друг друга в глаза, ожидая увидеть в них хоть какую-то промелькнувшую пародию на теплые чувства. Вдруг Саске запустил правую ладонь ей в руку, сжал, а затем положил ее вторую ладонь себе на плечо. Свою же левую руку удобно устроил на ее талии.
- Я не понимаю… - пролепетала Юдати, когда юноша стал медленно кружить ее в танце, осторожно делая небольшие шажки вперед и назад.
   Не останавливая танец, Саске нагнулся к ней. Голова пошла кругом от той мысли, что он снова находится рядом, что вновь она чувствует на себе его дыхание, снова ощущает его тепло, как опьяняющее счастье наполняет ее, проходит от самых кончиков пальцев.
- Ты обещала мне танец… - выдохнул он ей в губы.
- Неправда… - успела шепотом ответить Хару, прежде чем юноша заткнул ее дальнейший словесный поток поцелуем.

   Изгнанье за предательство, награда за любовь. Мы идем на все глупости и пороки ради любимых, мы готовы отдать за них жизнь, и когда такое случается, когда человеку кто-то очень дорог, все его хорошие качества внезапно выплывают наружу, проявляются, трусы становятся храбрецами, эгоисты плюют на свое существование. Чувства изменят человека независимо от их желаний, и даже ненависть может незаметно эволюционировать в любовь, а скрытое за семью замками презрения светлое чувство способно раскрыться и показать себя. И ни судьба, ни жизнь, ни утекшее время, ни сама духовная сила человека не в силах противостоять таким чувствам…
   А как смешно все начиналось… Как комедия плавно перетекла в драму, и как непросто было представить себе такую обыкновенную смерть кланоубийцы… Но такова безбожная рука автора.. Она меняет судьбы… Характеры… И заставляет вас тратить бесценные минуты на прочтение очередного фанфика по Наруто. (Последний абзац написал Редактер! Я тут не при чем! » Это все его нудные мысли и чувства!)